Как ни странно, но в этот раз никаких жалоб не прозвучало. Даже на то, что мы внаглую вломились в кабинет, не постучавшись, он словно внимания не обратил, сосредоточенно роясь в каких-то бумагах. На все вопросы Глоа только отмахивался, а вот глаза у него горели просто-таки фанатичным огнем. Такое обычно случалось только, если он чересчур увлекался каким-либо проектом.
Так и не отвлекаясь от бумаг, он вдруг заговорил.
-С сегодняшнего дня вам придется учить многое про порталы, как про местные стационарные, так и межмировые. Я уже заказал специальную литературу, но без практики будет тяжело. Вам придется поднапрячься. Преподавателя со стороны брать нельзя, вам придется самим штудировать учебники. Если что-то станет совсем непонятно, в любой момент связывайтесь со мной, я объясню, - переведя дух, он внимательно оглядел нас. - Очень надеюсь, что вы меня не подведете.
Уже не так суетливо перебирая бумаги, профессор продолжил:
-Так же раз в неделю будет приходить мастер иллюзий, вам может пригодиться умение правильно накладывать их. На это всё у вас будет примерно около года, очень надеюсь, что не разочаруете меня.
-А что случилось-то? - все же не выдержал я, устраиваясь на свое любимое место на подоконнике.
Глоа рассеянно взглянул по сторонам, словно ища поддержку, затем, присев за стол, устало склонил голову на руки. Мы даже обалдели, ведь профессор ни разу за то время, сколько его знаем, не выказывал слабости, он был словно вечный двигатель, любая неприятность - это просто вызов, а их он обожал.
-Сегодня погибло множество разумных. По моей вине. Я собираюсь сделать так, чтобы такого не повторилось.
Дальнейшие вопросы ни к чему не привели. Только много позже мы узнали, что в этот день "спецы" все же решились запустить для проверки те проекты, которые разрабатывались в главной лаборатории. Вследствие этой акции погиб небольшой мирок, расположенный по соседству с тем, где находились мы. Для профессора это стало настоящим ударом. Он, как и многие ученые, не задумывался о последствиях своих экспериментов, увлекаясь самим процессом создания.
Следующий год для нас и впрямь выдался сложный, не понимая к чему именно готовит нас профессор, мы старались выкладываться на полную катушку. Не знаю, как Эринг, а мне действительно не хотелось разочаровывать Глоа, который день ото дня становился всё более раздражительным и требовательным.
Самое неприятное было то, что даже иллюзии, которые накладывал на себя, выходили какими-то корявыми. Вернее долго думали, что всё в порядке, пока в гости не заскочила коллега профессора, вот после этого и выяснилось, что женщины мои иллюзии вообще не видят. Обидно, я ведь по-настоящему старался.
