Моревер показал пальцем на правую щеку, которую перерезал длинный шрам.
— Неплохо! — спокойно заметила королева. — Память на всю жизнь останется.
Моревер скрипнул зубами, но взял себя в руки и почтительно склонился в поклоне:
— Королева позволит мне уйти?
— Идите, сударь. И знайте, те, кто мне верно служат, могут просить у меня все, что угодно.
Моревер удалился.
— «Прекрасно! — подумала королева. — С Колиньи улажено, с Жанной д'Альбре еще надо разбираться».
Екатерина уселась в широкое кресло. Постепенно черты ее лица разгладились. Выражение ненависти сменилось мечтательной меланхолией. Королева посмотрела в зеркальце и осталась довольна своим видом. Она поудобней устроилась в кресле, приняв расслабленную позу, поплотней закуталась в черную вуаль, прикрывавшую голову. Все в ее позе и облике говорило теперь о нежной грусти.
Только потом она позвала служанку и сделала ей знак. Паола прошла в соседнюю комнату, ввела очередного гостя и бесшумно удалилась.
Моревер же вернулся в парадные залы, где собрались десять тысяч приглашенных. Праздник еще не достиг зенита, но первоначальная чопорность уже уступила место всеобщему веселью. Моревер долго искал кого-то в залах.
Ему был нужен герцог Гиз. Наконец Моревер нашел герцога, роскошно одетого, сияющего, счастливого. В компании приближенных Гиз высмеивал гугенотов, потешаясь над их костюмами. Когда мимо герцога прошел Телиньи, зять адмирала Колиньи, лицо Генриха Гиза на мгновение омрачилось. Потом он повернулся к своей свите и заявил:
— Господа, предлагаю устроить гугенотам хорошую комедию!
Но тут герцог увидел Моревера, покинул свою свиту и увлек наемного убийцу к окну, чтобы побеседовать наедине.
— Итак, что от тебя хотела королева? — спросил герцог.
— Пристрелить адмирала!
— Хорошо, но время я тебе укажу сам… Без моего приказа не стреляй! Понял?
— Да, монсеньер.
— И еще… будешь стрелять — постарайся лишь серьезно ранить нашего друга. Не надо убивать его на месте. Понял?
Гиз вернулся к придворным и принялся излагать им свою идею; судя по одобрительным возгласам и смеху, герцог задумал что-то очень забавное.
Моревер же постарался затеряться в толпе, не торопясь прошел через дворцовые залы, выбрался из Лувра и исчез на темных парижских улицах.
VI. Раскаты грома (продолжение)
— Сначала убийцу, а потом того… другого… — как читатели помнят, именно это сказала Екатерина своей верной служанке Паоле.
Мы уже знаем, о чем говорила королева с Моревером. После его ухода флорентийка Паола ввела человека, которого королева назвала «тот… другой…». Вошедший почтительно поклонился королеве и застыл перед ней в напряженном ожидании. Он был очень бледен, и лишь глаза странным образом горели огнем на мертвенно-бледном лице.
