–Понятно. Что написано на этикетках?
–На тех, которые на коробках наклеены?
–Да. Этикетки.
Я делаю глубокий вдох.
–Там написано... «Шелковые японские игрушки».
На другом конце провода раздается резкий вздох, за которым следует продолжительное молчание.
–Нэнси? Вы меня слышите?
–Санни, а у вас есть необходимые документы для ввоза в страну лягушек?
Мне хочется плакать. И чего я так боюсь этого несчастного ужина? Разве может быть что-то хуже, чем телефонные переговоры с Нэнси Хом?
Кэгни стоит в коридоре своей квартиры и пытается разглядеть собственное отражение в остекленной репродукции Констебля, которую повесили сюда еще прежние обитатели. Он снимает пальто и перебрасывает его через руку. Потом, покачав головой, снова надевает. Затем наклоняется к репродукции, чтобы разглядеть себя повнимательнее. В коридоре горит тусклая, покрытая толстым слоем пыли лампочка. Стены выкрашены в грязно-кремовый цвет. Кэгни одет во все черное, поэтому его голова выглядит на темном фоне очень светлой и как будто парит над воротником свитера. На верхней губе у Кэгни выступают несколько капель пота. Немного подумав, он опять снимает пальто, перебрасывает его через плечо, удерживая всего одним пальцем, и снова смотрит на отражение в стекле.
–Черт меня побери, – говорит он наконец.
Бросив пальто на стол, Кэгни выходит из квартиры и захлопывает за собой дверь.
Внизу, возле входа в магазинчик, ждет Кристиан – просто воплощение респектабельности в темно-синем костюме. Две верхние пуговицы его голубой рубашки расстегнуты, открывая взору загорелую грудь с редкими темными волосками.
В забегаловке рядом со станцией метро полно людей, потягивающих пиво. Кэгни, проходя мимо, смотрит на счастливчиков с завистью. Отдельные группы туристов и местных жителей, сидящих в пабе, громко хохочут и разговаривают. Кэгни не был в баре уже больше года и едва справлялся с желанием снова окунуться в анонимность, которую дарят такие места.
Несмотря на сгущающиеся сумерки и на то, что до Кристиана целых двадцать шагов, Кэгни видит на лице друга хмурое выражение. Когда до Кристиана остается футов десять, тот заявляет Кэгни:
–Говорю тебе в последний раз, не надо ходить на чертов ужин. Помяни мое слово, добром это не кончится. У меня дурное предчувствие. В последний раз у меня было такое предчувствие, когда мы с Брайаном ходили на мюзикл «Куин».
–Пошли, – отвечает Кэгни и, не сбавляя шага, проходит мимо своего друга.
Кристиан торопится следом, чтобы не отстать.
