Бланш протиснулась сквозь толпу, на ходу усмехнулась, вывернувшись из рук Стива Мэтью, пытавшегося обнять ее за талию... И тут же натолкнулась на пожилую даму, которая немедленно, пользуясь случаем, стала просить ее совета по поводу болей в спине.
– Да-да, разумеется, я буду очень рада помочь вам, если доктор назначит лечение...
– Но видите ли...
Бланш уже не слушала. Она бросила умоляющий взгляд через плечо и увидела, что Томас и Рой поглощены темпераментным обсуждением какой-то проблемы. Хотя это не было похоже на спор, разговор шел явно на повышенных тонах. Впрочем, в этом не было ничего необычного: Рой всегда был склонен поучать Томаса, как будто тот был неразумным ребенком.
– Бланш, дорогая, если бы вы могли напомнить об этом доктору Флеггу...
– Что?– О чем говорит эта женщина? – О нет, миссис Стивенсон, вы должны...– Бланш шагнула назад, наклонилась чуть вбок и начала улавливать отдельные слова разговора двух мужчин.
– Нет, будь я проклят! – Рой, как обычно, не скрывал раздражения по отношению к своему кузену.
Ну почему Рой всегда так нетерпим! Если бы он проявлял хоть немного интереса к Тому, от этого выиграли бы оба. Да, Томас действительно слишком импульсивен, она готова это признать. Но это же не значит, что следует беспрестанно учить его жить!
Следующие слова Роя потонули во взрыве смеха, раздавшегося где-то совсем рядом. А когда он заговорил вновь, было заметно, что его голос, обычно такой мягкий и теплый – этим его качеством она не могла не восхищаться,– сегодня звучит грубо и как-то скрипуче:
– ...делай сам свою грязную работу!
– Прошу прощения! – Резко, пожалуй, даже грубо Бланш отвернулась от миссис Стивенсон и увидела спину Томаса, который все еще спорил со своим кузеном. Рой смотрел на него угрюмо, почти с отвращением.
– Будет проще, если мы уйдем от тебя, Рой.
– Проще? – Тень презрения пробежала по лицу Роя.– Проще для кого?
– Проще для...
– Бланш! – Что бы там ни хотел сказать Томас, Рой прервал его, произнеся ее имя с явным удовольствием. В тот же момент Томас резко обернулся, его добродушное лицо было растерянным.
Трудно объяснить внезапную уверенность Бланш, что она каким-то образом имеет отношение к этому разговору. Странный холодок пробежал по ее спине.
– Томас, дорогой,– она взяла его за руку и прижалась щекой к его плечу,– какие-нибудь проблемы?
Неужели он снова собирается сменить работу? Так неприятно постоянно оправдываться перед родителями, которых ничем нельзя убедить, что каждое перемещение означает еще один шаг в карьере.
