Так вот что она на самом деле для него значила! Все это время, когда они назначали свидания, мечтали о свадьбе, он и Паула... Бланш почувствовала себя совсем обессиленной и несчастной. Она оглянулась на Роя, который был здесь, так близко, и мрачно наблюдал за ней. У нее вдруг появилось странное желание дотронуться до него, чтобы позаимствовать хоть немного силы.
Между тем нужно было что-то сказать. Бланш попыталась проглотить ком, застрявший в горле, но это никак не получалось. Наконец ей удалось произнести три слова голосом слабым и неживым:
– Я все поняла...
Бланш скорее почувствовала, чем увидела, что Рой подался вперед и подложил подушку под ее спину.
– Как я понимаю, больше у тебя аргументов нет?– В голосе Паулы, несмотря на нескрываемое злорадство, мелькнула тень облегчения.
– Нет.– Бланш прижала руку ко лбу; ей казалось, что голова ее набита ватой.– По крайней мере тех аргументов, которых ты ждешь.
– Ну, Томас, в таком случае мы можем идти. Теперь уже все ясно окончательно, и больше говорить не о чем.
Томас послушно встал и протянул руку Бланш. Видимо, он почувствовал острую боль, когда она резко отвернулась, избегая какого бы то ни было контакта с ним. Бланш сейчас ненавидела Тома за то, что вынуждена подавлять в себе инстинктивное желание сжать его руку, прижать ее к щеке в последней и безуспешной попытке удержать его...
И, наверное, это рука Роя, обхватившая ее за плечи, укрепила ее в решимости быть гордой до конца: и, конечно же, ей и в голову не пришло отстраниться от этого жеста молчаливой поддержки.
– Надеюсь, что сейчас-то хоть вы понимаете, как чудовищно все, что вы сделали?! – Ярость Роя тоже была помощью. Может быть, сдерживая ее все это время, он просто не хотел поставить себя в дурацкое положение.
– Господи, Рой, ты мне уже столько всего сказал! И неужели ты думаешь, что я сам не понимаю?! Никогда в жизни не поверил бы, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации! Но это не только моя ошибка... По крайней мере...
На этот раз Бланш была почти благодарна Пауле за то, что та схватила Томаса за руку, и он, слегка сопротивляясь, последовал за ней к выходу.
Бланш все еще не трогалась с места, когда хлопнула входная дверь. Раздались шаги по деревянному полу. Бланш обернулась, увидела Роя и только теперь, почувствовав его близость, дала волю слезам. Она плакала, не скрываясь: больше не нужно было изображать из себя сильную и независимую женщину.
– Ну почему ты не сказал мне, Рой?! Если бы ты предупредил меня, я бы подготовилась! Может быть, тогда я не оказалась бы в таком дурацком положении...
