Уже около машины Линда каким-то безнадежным жестом убрала с лица выбившуюся прядь волос. Я устала, устала до смерти. Все в моей жизни идет вкривь и вкось.
— Только не вздумай убеждать себя, что в причинах инцидента есть хоть капля твоей вины.
Она привыкла к способности мужа читать ее мысли. И сейчас проницательность Ралфа не столько удивила, сколько ужаснула ее.
— Эти человекообразные не достойны того, чтобы жить и дышать одним воздухом со всеми нами. В каждом поколении есть такие грязные типы, но, слава Богу, их немного. Если они видят что-то красивое, то хотят не только обладать им, но и разрушить, сломать. От таких выродков никогда не будет проку.
В этот момент мимо них полицейские вели к машине задержанных.
— Подожди минутку. — Ралф подошел к Быку и тихо, но отчетливо пригрозил: — Если ты еще когда-нибудь приблизишься ко мне или моей жене, пожалеешь о том, что родился. Дошло? — Он приблизился почти вплотную и понизил голос до шепота: — Я сделаю это по-своему, понял? Учти, малыш, руки у меня длинные. Мир слишком мал, чтобы ты мог где-нибудь спрятаться. А спрятаться ты захочешь, ох как захочешь! Любая тюрьма покажется тебе раем.
Полицейские, похоже, ничего не имели против этих откровенных угроз, зато Быку они явно не прибавили хорошего настроения.
— Ты бы и в самом деле сумел наказать их, Ралф? Если бы они вернулись? — Линда выжидающе смотрела на мужа.
— Да. — Он помолчал немного, затем сказал с неожиданной горячностью: — Знаешь, в американском горняцком городишке не выживешь, если не овладеешь некоторыми далеко не спортивными приемами и не заведешь кое-каких сомнительных знакомств. Я не очень-то горжусь некоторыми страницами биографии, но если потребуется прибегнуть к прошлому опыту, дабы защитить мне принадлежащее, я не колеблясь это сделаю. — Ралф зловеще ухмыльнулся. — Но они не вернутся. Бык просто псих, а значит, он сразу узнает того, кто еще психованнее. А я сегодня просто обезумел, когда увидел, что тебя схватил этот подонок… — Он махнул рукой. — Слушай, я сделал только то, что было необходимо, и давай покончим с этим.
— Я так сожалею обо всем… — прошептала Линда чуть слышно, а Ралф потряс головой, будто пытаясь отогнать неприятную мысль.
— Не нужно этого, заруби себе на носу. Ты не сделала ничего дурного. Забудь весь тот вздор, которым тебя пичкали до нашего знакомства. Доверься мне. Я иногда не знаю, какие идеи посещают твою хорошенькую головку, но в одном уверен твердо: твоей вины тут не было никакой. Сейчас ты чувствуешь то, что чувствовали и тысячи других жертв насилия. Ты терзаешься, что каким-то образом спровоцировала нападение, верно? Что следовало быть в другом месте, иначе действовать, быть по-другому одетой и тому подобное. Это чепуха. Ты невиновна, абсолютно невиновна, а бандиты действовали, исходя из собственной порочности. Поняла?
