На следующий день в кабинет командира отправились только мы с Росси. Я не знаю, куда запропастились все остальные, вероятно, они играли в крикет. Неожиданно вошел Леонард Снайт. Он был довольно известным в Королевских ВВС командиром эскадрильи. До войны он был одним из пилотов гонок на приз Шнейдера. Снайт был невысок, и печальное выражение не покидало его усатую физиономию. Он также играл в регби за ВВС и держал рекорд в беге на четверть мили. Однако он имел вспыльчивый характер, и лучше было не попадаться ему под горячую руку. Впрочем, сегодня ему было не до регби. Странным голосом он сообщил:
«Мы должны лететь».
Я и Росси промолчали.
«Мы должны поднять 6 самолетов, по 3 из звеньев „А“. и „В“. Я не знаю цели. Но думаю, нам придется атаковать германские корабли, вероятно, линкоры. Каждый самолет должен нести четыре 500-фунтовые бомбы. Задержка взрывателя — 11,5 секунд, потому что атаковать будем с малой высоты. Капитан авиации Коллиер поведет тройку звена „В“. Вы двое полетите со мной. Взлет в 15.30».
Когда я увидел, как он пишет мое имя на маленьком клочке бумаги, меня охватили совершенно непередаваемые чувства. Несколько дней назад я беззаботно загорал, наслаждаясь жизнью, и будущее казалось простым и ясным. А теперь я солдат, и очень даже могу не вернуться из полета. Росси чувствовал то же самое. Хотя он ничего не произнес, его лицо заметно помрачнело.
Вскоре все было готово. Экипаж собрался, бомбы были подвешены к самолету, и мы отправились на инструктаж. Впрочем, называть это инструктажем было бы несерьезно. Мы собрались вокруг стола, и командующий базой сообщил нам, что следует сделать.
«Вы должны атаковать германские карманные линкоры, которые стоят на рейде Шиллинг у входа в Кильский канал. Если по какой-то причине там не окажется кораблей, вы должны бомбить склады боеприпасов в Мариенхофе. Однако я должен сразу предупредить вас, что, если от бомб пострадает гражданское население, в домах либо в доках, вы будете наказаны самым строгим образом. Погода ожидается плохая. Вы должны сбрасывать бомбы с малой высоты. Есть сообщения о наличии аэростатов заграждения, но вы их не увидите. Они держатся в облачном слое. Не оставайтесь над целью слишком долго. Возвращайтесь, если решите, что выполнить атаку согласно плану не удается».
После этого мудрого напутствия Снайт коротко изложил свой план. Мы взлетаем группой, я — правый ведомый, Росси — левый. Когда мы подойдем к «Фон Шееру», то должны будем разойтись на 500 ярдов в стороны и атаковать с трех направлений. Кто-то спросил, что произойдет, если бомбы отскочат от бронированных палуб. Ответил начальник службы вооружений. Он заявил, что бомба должна попасть в надстройку, и она взорвется, когда самолет уже удалится на безопасное расстояние. Потом взял слово капитан Питт, который служил офицером разведки. Он сообщил, что каждый корабль этого типа вооружен зенитными пулеметами, и зачитал длиннющий параграф из «Летных наставлений». Там указывалось, что следует атаковать с высоты 3000 футов, чтобы избежать огня зениток. Это было выше потолка зенитных пулеметов, но ниже минимальной эффективной высоты тяжелых орудий. Он снова повторил, что ни при каких условиях мы не должны бомбить Германию.
