Девушка повернулась во сне. Ее колено выскользнуло из-под одеяла и улеглось на его бедре. Рука заскользила по его груди. Йолька была великолепной девушкой, в ней не было ничего от профессиональной шлюхи. Он хотел ее. Желал. Страстно. Давно. Больше всего на свете. Казалось, к этому нет абсолютно никаких препятствий. Но препятствие было. Он знал, что может произойти с ним и с ней после ночи, вернее, утра любви. Петр не мог себе позволить влюбить в себя эту девушку. Она была слишком хороша, и ему стало ее жалко. Петр всегда владел собой. И не только своим разумом, но и телом. Он знал, как надо поступить, что следует делать и чего не следует. Он так долго ждал этого мига, что... что мог подождать еще.
Она медленно просыпалась, и в ней постепенно просыпалось желание. Она придвинулась к Петру ближе, прижалась и обняла. Он почувствовал ее губы на своей груди и стиснул зубы. Этот ее марш по его телу дорогого ему стоил. Его тело было неподвижно.
Какое-то время спустя голова девушки все еще покоилась на его бедре. Огромные, расширенные глаза смотрели на него с грустью.
— Больше я для тебя ничего не могу сделать, старичок, — шепнула она.
Он не выдержал и подмигнул ей:
— Все, маленькая, все.
Она пропутешествовала по нему в обратную сторону, доползла до лица, поцеловала в губы. Потом упала на подушки.
Он встал и пошел в ванную, а когда вернулся оттуда, то уже владел собой полностью.
— Когда ты возвращаешься во Вроцлав? — спросил он, одеваясь.
Йоля молча, как истукан, сидела на постели, закутавшись в одеяло. Он присел рядом, достал из «дипломата» договор о купле-продаже автомобиля, техпаспорт и ключи. Все это он положил на столик рядом с ней, затем обеими руками взял ее руку и поцеловал.
— Это тебе, — сказал он.
Йоля безуспешно пыталась поймать его взгляд, встретиться с ним глазами.
— Но мне не нужна эта машина! Мне нужно... — торопливо начала она, ко Петр не дал ей докончить.
— Она твоя. Возьми. А свой «народный вагон» продай. Прямо тут же, у отеля.
Она еще пробовала бороться.
— Шу! Ты не о том говоришь. На свете столько жеребцов, у которых весь разум в ширинке! Я останусь с тобой, я буду с тобой, сколько ты захочешь! Мне нужен только ты, Шу! И ничего другого мне не нужно. У нас все будет в порядке, все хорошо, вот увидишь!
— Перестань, — сказал он мягко. — «Слабость — это единственный недостаток, который нельзя исправить». Я пойду побреюсь.
Она смяла в руках листок договора и с силой швырнула об пол.
