— Шу,— еле выдавил он из себя.— Великий Шу! — И уставился на незнакомца влюбленным, обожающим взглядом, как настоящие ценители наслаждаются шедеврами искусства. Эта встреча могла означать лишь то, что Шу вернулся к своей профессии. С нескрываемой иронией Граф посмотрел на Микуна и вновь продолжал любоваться Грыничем.
— Ты здесь?!
Грынич тоже был весьма удивлен, встретив Денеля по прозвищу Граф в этом доме, но вида не подал. Значит, вот какой сюрприз готовил ему Микун — его тайным оружием был Денель.
— Старый идиот! — презрительно, без всякого почтения бросил в сторону Микуна Граф.— Где ты откопал себе такого партнера по картам?!
Ничего не понимающий Микун переводил испуганный взгляд с одного на другого и громко сопел.
— Я тебя спрашиваю: где ты его откопал?! — В его голосе слышалась откровенная издевка.
Микун побагровел.
— Я же говорил, что это жулик! — И как бы в свое оправдание добавил: — А еще выдавал себя за писателя.
— Простите,— с достоинством произнес Шу.— Я ни одному человеку в этом городе не говорил, что я писатель. А вот если вы интересуетесь у гостиничного администратора паспортными данными приезжих и делаете из этого неправильные выводы, то я здесь ни при чем.
— Кто бы мог подумать, что тебя можно встретить в такой дыре?! Как ты попал в этот Мордоплюйск?! — В каждом слове Графа звучала подчеркнутая лояльность к тому, кто вовсе не был писателем.
Но Грынич пропустил вопрос мимо ушей.
— Так что,— повернулся он к Микуну,— играем?
Кондитер взглянул на Графа, который в ответ только весело расхохотался:
— Нет, мой дорогой. На этот раз ничего не выйдет. У него нельзя выиграть.
— А мои деньги?!
Денель равнодушно пожал плечами. Затем вынул сложенную пополам пачку денег, отсчитал десять купюр, а остальное бросил на стол рядом с Микуном.
— Нет?! — взревел глава лютыньской мафии.
— Нет,— спокойно отрезал Граф.
До Микуна наконец дошло. Он побледнел, его маленькие глазки тревожно и испуганно забегали. Он сделал шаг назад и опустился в кресло. Было такое впечатление, что ему стало плохо. Но тут он вскочил, расхохотался вдруг каким-то диким смехом, вытащил из-под стола приготовленное ружье и нацелил его на Грынича.
— Жулик! — с угрозой прорычал он.— Бандюга!
В гостиной наступила напряженная тишина.
— Юрек! Забери у него портфель.
Юрек передернул плечами и отвернулся, как будто все сказанное относилось не к нему. Граф смотрел на Микуна с недоумением.
— Не делай этого! Не надо! — закричал Кожень.
