Часы на костеле пробили час дня, и туг раздался стук в дверь.
— Одну минуточку! — крикнул он и убрал все со стола, а клочки нарезанной бумаги выбросил в корзину. Целлофановый пакет с деньгами он небрежно швырнул на кровать, выложил на стол две колоды карт, купленные в гостиничном киоске, и рядом с ними отдельное издание работы Иммануила Канта «Критика чистого разума».
После чего распахнул дверь.
— Пожалуйста, Юрек, заходите.
Юрек Гамблерский неуверенно вошел и осмотрелся.
— Вы держите это вот так?! — он вытаращил глаза на лежащий на кровати пакет.
Грынич пожал плечами.
— А где мне их держать? Да вы садитесь.
Юрек присел. Перед ним лежали карты.
Только вот те ли? Он старался это как-нибудь незаметно определить.
— Что вас там так заинтересовало? — спросил Грынич, доставая из шкафа свой пиджак.
Юрек покраснел, как школьник, пойманный учителем во время прогула уроков, но туг же нашелся.
— Кант! — сказал он с глуповатой улыбкой.
— Кант! — подтвердил Грынич.— Иммануил Кант, великий отшельник. Знаете, у меня однажды оказалось очень много свободного времени и я часто его читал и перечитывал. Это был настоящий мудрец. Вы о нем такого же мнения?
— Да-да,— неопределенно буркнул Юрек и кивнул на карты: — Вот этими будем играть?
Грынич подошел к кровати, достал из пакета пачку денег и положил перед собой.
— Как бы все не проиграть,— пояснил он с опаской.
— Хо-хо-хо! — грохнул Юрек, ловко тасуя карты.
На этот раз Петр Грынич никого из себя не изображал. Парень ему был нужен, поэтому обыграть его следовало быстро и безжалостно.
На столе лежала «пулька» в несколько десятков тысяч. У Юрека же остались лишь жалкие бумажки. Сдавал Грынич. Молодой любитель покера купил две карты и получил комбинацию «фул макс» — три туза и два короля. Петр прикупил три карты.
Юрек пододвинул к «пульке» остатки своих денег и с надеждой посмотрел на партнера. Тот хмыкнул:
— Вы же понимаете, Юрек, что я мог бы дать под вас еще столько же не вскрывая и вам бы нечем было продолжить игру.
Юрек похолодел.
— Но я этого, разумеется, не сделаю. Я только вас проверю.
Юрек с облегчением разложил свою «картинную галерею»:
— Фул макс!
Однако Грынич взглянул на эту красоту как-то уж совсем равнодушно и наставительно произнес:
— Не везет вам сегодня, Юрек. Не ваш день.
Юрек тупо уставился в четыре раскрытые семерки.
Не прошло и четверти часа, а он уже проиграл все. Приезжий складывал выигранные пачки, ему же оставалось только поблагодарить и уйти. Больше делать было нечего. Но он продолжал сидеть как в столбняке, не понимая, что же произошло. Если бы пятнадцать минут назад ему кто-то сказал, что, войдя сюда, он тут же все проиграет, Юрек поднял бы его на смех. И тем не менее он проиграл. Проиграл, хотя они играли им же самим помеченными картами.
