Еле передвигая ноги, он поплелся к лодке, вытащил из нее сумку и пошел обратно, пока Ташариана с радостью и печалью наблюдала за ним.
Джейби протянул ей бумажную сумку.
— Это тебе, — сказал он. — Прощальный подарок.
Ташариана взяла сумку и вытащила из нее шкатулку в виде кошки.
— Какая красота! — не удержалась она. — Где ты ее отыскал?
— На базаре. Это музыкальная шкатулка. Заведи ее.
Улыбаясь сквозь слезы, Ташариана нашла ключик и повернула его. Нежная мелодия полетела над поляной. Она посмотрела в лицо Джейби, сиявшее нежностью, которая согрела ее сердце.
— Спасибо, — пролепетала она.
— Там еще кое-что внутри. Но ты посмотришь, когда я уйду. Хорошо?
— Хорошо. — Она смотрела на него сквозь слезы и гладила ладонью ему щеку. — Джулиан, я буду очень скучать по тебе.
— И я тоже буду скучать по тебе. Честное слово!
— Я каждый день буду думать о тебе.
Он опять обнял ее и поцеловал, осушая ее слезы, а она, возвращая ему ласки, никак не могла понять, откуда ей взять силы отпустить его, сказать "до свидания", как вдруг они услышали чей-то вскрик.
— Мисс Хигази! — прошипела госпожа Эмид, начальница консерватории.
Сзади нее, как три стража, шли администраторши, и госпожа Эмид, словно чувствуя их поддержку, метала громы и молнии. Скрюченным пальцем она ткнула в Джулиана.
— Сейчас же отойдите от этого молодого человека!
Ташариана не в первый раз видела госпожу Эмид в гневе, но в таком — никогда. Испугавшись лютого выражения ее глаз, она покорно вернулась в школу, зная, что если оглянется на Джулиана, то подвергнется еще более тяжелому наказанию. И все-таки она оглянулась. Джейби стоял в нерешительности, не зная, что делать. Начальница прикрикнула на нее, и, в последний раз взглянув на друга детства, она зашагала обратно в свою пустую и скучную жизнь, прижав к груди музыкальную шкатулку. Ташариана была так расстроена новостями Джейби, что совершенно не думала о наказании, которому должна была подвергнуться за ослушание.
Вот и ворота. Все так же молча они миновали лестницу и холл по дороге к кабинету начальницы. Ташариана вошла в загроможденную вещами комнату и с удивлением услышала, как госпожа Эмид захлопнула дверь.
— Ты! — крикнула начальница в ярости. — Ты с самого начала доставляла нам одни неприятности!
Ташариана отступила к книжному шкафу, еще крепче прижав к груди шкатулку. Странное дело: она почти не нарушала правила, но ее вечно наказывали за чужие грехи и просто так. Однако спорить с начальницей не стоило — себе дороже. Тем не менее время от времени ее упрямая натура давала себя знать, и она не желала стыдливо опускать голову, особенно если ей нечего было стыдиться. Вот и сейчас Ташариана стояла с высоко поднятой головой.
