Очнулся я в камере, лежа на жестких нарах покрытых какой-то ветошью. Я был в штанах и рубашке, босиком. Болела голова хотелось пить. Пошевелился. Все работает, не связан. Почувствовал дискомфорт на шее, потрогал — ошейник. На ощупь из металла с утолщением впереди. Сидит крепко, самому не снять. Сматерился. Сел на нары, голова немного покружилась и прошла. Потрогал голову — на темени здоровенная шишка, не страшно, пройдет. Саблей плашмя, наверное, приложил, гад. Почему же не сработал амулет? Проверяли ведь! Ну что за скотство! Только собрался зажить среди людей, обследовать загадочные руины и на тебе! Ну купчишка, ну падла! Доберусь я до тебя, обязательно поквитаюсь! Как лохов нас развел, и сплюнул с досады. И сам виноват, надо было не стоять на месте, а двигаться, фиг бы кто меня достал тогда! Понадеялся на колдовство. Ну, надо же, как обидно то! И стукнул кулаком по нарам от бессилия. Ладно, осмотримся.
Камера представляла собой квадрат без окон. Нары одноярусные. Напротив — обитая железом дверь без ручек с зарешеченным окошком из которого и лился тусклый неровный свет. Попытался сплести фаербол. Ничего. Стихия не отзывалась. Попробовал войти в транс разобраться — тоже бесполезно. Хороший ошейничек, я даже погладил его. Пригляделся… даже ауры не вижу! Мда… настроение опускалось все ниже и ниже, первоначальное возбуждение прошло бесследно. Попал, так попал. Как, оказывается, я привык к своим способностям! Как без рук сейчас. Рон и Агна поди тоже по одиночкам сидят.
Вот и убежал от одной тюрьмы в другую, а здесь наверняка костер. Бр-р. И дорогих мне людей тоже, из-за меня! Глаза неприятно защипало. Я уткнулся лицом в ладони и застонал.
От самобичевания меня отвлек лязг отпирающейся двери. В дверях стояли два упитанных и высоченных типа в кожаных одеждах неопределенного цвета. На поясах висели деревянные на вид дубинки. В поднятой руке одного из них масляный фонарь.
— Ну что, господин чернокнижник, сами пойдете? — с издевкой спросил тот, который без фонаря. Голос был под стать внешности, глубокий бас.
— Куда? — с затаенным страхом спросил я в ответ.
— Куда поведем. Тут недалеко поленница есть, — они переглянулись и дружно заржали.
— На допрос, куда же еще! Побыстрее, господин следователь не любит ждать.
Коридор показался длинным и, как водится, мрачным. Кое-где на стенах висели масляные светильники. Миновали стол, с сидящим за ним дежурным, и поднялись на два этажа вверх, минуя еще два поста и одну решетчатую дверь, которую ворча, открыл очередной дежурный. Вели меня спокойно, без толчков, без угроз. Вообще молча. Видимо хватило ржачки в камере. Один впереди, второй, с фонарем, сзади. Руки назад сложить не приказали, в отличии от наших тюрем.
