Водители были уверены, что такой машины им на дороге не попадалось, и предложили, пока она дожидается Мадлен, выпить с ними чашечку кофе — или еще чего-нибудь. Это не входило в ее планы... но прямо сейчас уходить из кафе — это подозрительно. Быстрее, быстрее, думай!
— Спасибо, месье, я сейчас только позвоню маме — может, Мадлен ей звонила? Прямо не знаю, что и думать — она, конечно, часто опаздывает, но чтобы настолько! — все это с широкой улыбкой, кажется, уже приклеившейся к челюстям.
Выскочив наружу, она побежала в сторону телефонной будки — на случай, если кто-то из итальянцев смотрит ей вслед. По спине бегали мурашки, словно от холода — но холодно не было, наоборот, лицо горело, и прохладные капли дождя давали мимолетное облегчение.
Все, теперь из кафе ее уже не видно. Окинув взглядом стоянку — нет, никто не видит! — она свернула за кафе и осторожно, чтобы не споткнуться, пошла обратно, в сторону грузовиков, стараясь держаться вне освещенного участка.
Добравшись до ближайшего грузовика, оглянулась — на стоянке по-прежнему никого не было. Теперь — быстро! Она подпрыгнула, ухватившись за выступающее бревно, повисла (быстрее, быстрее!), попыталась подтянуться и зацепиться за что-нибудь носком кроссовки. Цепляясь за торцы бревен, полезла наверх, добралась до края брезента и вползла под него, извиваясь, как червяк. Растянулась, стараясь забиться во впадину между бревнами, чтобы ее невозможно было заметить снизу.
Теперь от нее больше ничего не зависит.
Водители пришли не скоро — показалось, прошла целая вечность, прежде чем вблизи послышались голоса, захлопали двери кабин и машина, наконец, тронулась. От задувающего под брезент ветра сразу стало невыносимо холодно.
Прижавшись к бревнам, она считала секунды и твердила шепотом:
— Господи, господи, господи... Пожалуйста, пожалуйста... Господи...
Машина затормозила, снизу раздались голоса — она вцепилась зубами в кулак, мысленно продолжая повторять: «Господи, господи...»
Сердце билось часто-часто, внезапно затошнило — во рту стало кисло и противно. Господи, господи...
Когда машина тронулась, она даже не сразу поняла, что произошло, продолжая крепко зажмурившись вжиматься в бревна. Прислушалась... Они ехали... Она ехала!
Машину плавно покачивало, и, несмотря на пронизывающий холод, ее внезапно неудержимо потянуло в сон. Она отключилась, потом снова пришла в себя и попыталась подтянуть колени к груди — казалось, так станет теплее.
