— Прочешем огороды, — сказал густой голос. — Мое чутье подсказывает, что они где-то поблизости.
Послышались еще голоса. Это подоспели остальные. Чиркали спички о коробки. Говорили все разом, вернее, спрашивали: кого убили? Девчонка снова стала рассказывать, как на нее напали страшные бандиты без лиц и, размахивая наганами и ножами, стали требовать деньги, а потом хотели платье забрать, но тут она закричала.
— Слышали… — сказал кто-то.
Милиционер с густым мужественным голосом отобрал несколько человек для прочесывания местности, остальные топтались возле уборной и наперебой выпытывали у девчонки подробности, на которые она не скупилась.
— Им убить человека — раз плюнуть! — охотно говорила она. — Убьют, заберут деньги, одежду, булки… И еще любят конфеты… «Раковую шейку».
— Странные какие-то бандиты.
— А сейчас они пошли на мокрое дело… Что это такое, скажите, пожалуйста?
— На тот свет решили кого-то отправить.
— Во-во, велели мне большую свечку поставить за… за упокой…
— Души, — подсказали ей.
— Просто не верится, что осталась жива, — притворно громко вздохнула девчонка.
Мальчишки, слушая биение собственных сердец, окаменели. Никто из них ни разу не пошевелился. У Гошки Буянова зудела шишка на лбу, но он так и не решился поднять руку и почесать. Витьке Грохотову до смерти хотелось кашлянуть, его даже пот прошиб. Кашлянуть — это значит выдать всех.
Все трое боялись одного: вдруг кто-нибудь из оставшихся здесь, в резерве, захочет в уборную?.. И один, конечно, нашелся! Он сначала дернул за ручку двери, где стоял Гошка, потом — где Сашка, и наконец — где Витька. Мальчишки приготовились дорого продать свою жизнь…
— Тьфу, чертовщина! — услышали они недовольный голос. — Двери заколочены.
— Товарищи, что мы тут стоим? — наконец нашелся здравомыслящий человек. — Тоже нашли место…
Все отошли в сторону. Голоса стали тише, а потом и совсем заглохли.
Мальчишки наконец-то свободно вздохнули.
Во втором часу ночи члены шайки «Черный крест» решились выбраться из ненавистной уборной. Их преследователи давно ушли, но Гошка боялся засады и не велел без его приказа выходить. Лица у мальчишек были кислые. Они старались не смотреть друг на друга. Было противно. От долгого пребывания в неподвижности все члены одеревенели. У Витьки свело правую ногу, и он захромал.
— Нашел куда прятаться… — пробурчал бледный Сашка.
— Не до жиру, быть бы живу, — сказал Гошка.
— У тебя с собой клятва? — помолчав, спросил Витька.
