Минуту-другую все трое сидели, сознавая друг друга с внезапной остротой. Интересно было наблюдать, как они словно разделяют единое тело — точнее, он, Найл, сознает тела этих женщин как свое собственное. В этот миг сделалось ясно, почему Вайг находит противоположный пол столь привлекательным. Объятия мужчины и женщины — просто первый шаг в этом взаимном обмене энергией.
Это, пожалуй, и причина того, почему энергия Сидонии и Крестии для Вайга благотворнее, чем энергия Найла: из-за обратной полярности.
Тихий стук в дверь заставил всех вздрогнуть. Это подошел Симеон, а с ним женщина лет тридцати.
— Моя дочь Леда, — представил Симеон.
Желтоватые волосы до плеч, продолговатое лицо с безмятежными серыми глазами и четко очерченным ртом. В отличие от здешних женщин профиль не сказать чтобы броский, но это, кстати, делало Леду едва ли не более привлекательной. У Найла возникло необъяснимое ощущение, будто он знает ее вот уже много лет. Приятно было отметить, что она не пытается перед ним заискивать или еще каким-то образом выражать почтение к нему, правителю города.
— Ну, как наш инвалид? — спросила она непринужденно.
— Ничего, уже легче.
Леда села возле кровати. Глядя, как сноровисто ее загорелые пальцы нащупывают Вайгу пульс, Найл понял, что брат в надежных руках. Но и после этого Леда не выпускала его запястье, словно бы настраиваясь на физическое состояние больного. Наконец бережно опустила его руку на покрывало.
— Он по-прежнему очень болен.
— Кстати, до твоего прихода ему было хуже. Лихорадило.
— Вы сняли жар? — спросила она, мгновенно все поняв.
— Мы все, втроем.
— Что ж, молодцы.
— Можешь ответить на вопрос? — спросил Найл.
— Попробую.
— Если у нас получается снять жар, почему мы не можем исцелить Вайга полностью?
— Потому что в крови у него полно крохотных паразитов, вклинился Симеон, — вроде мельчайших пиявок.
Все эти разговоры о целительстве вызывали у него раздражение.
— Паразиты — не единственная причина, — заметила Леда. — Я чувствую, дело здесь не только в этом.
— А в чем?
— Не знаю. Что-то вроде враждебной силы. Но ее возможно нейтрализовать.
— Как? — В голосе Найла звучала надежда.
— Тут есть где-нибудь комната с деревьями?
— Деревья? — переспросил Найл растерянно. — В смысле, настоящие?
Что она имеет в виду? Живопись или, может, стенную роспись?
— Да, настоящие.
Подумав, он покачал головой.
— Нет у нас такой комнаты.
— Как раз есть, — подала неожиданно голос Кристия, и все обернулись к ней. — Один закут в подвале. Могу показать.
