— Ты тут не очень-то разгуливай, слышишь? — сказала ему мать. — Не будешь вести себя как положено — отправлю спать, и весь разговор.
— Да ничего ему не сделается, — вступилась женщина. — Калитку я заперла.
Улучив момент, когда на него никто не смотрел, Бен выскользнул в открытую дверь и остановился на пороге. Машина, которая привезла их сюда, уже уехала. Было непривычно тихо — в городе он всегда слышал уличный шум; так тихо бывало еще дома в те редкие дни, когда отец и мать на него не сердились. Тишина мягко обволакивала его со всех сторон. Где-то там, за лугом, приветливо мерцали огоньки других домов, и казалось, что они далеко-далеко от него, как звезды в небе. Он подошел к калитке, оперся подбородком на верхнюю перекладину и стал смотреть в темноту — просто так, ни о чем не думая. На душе было хорошо, покойно. Не хотелось идти в дом, вынимать из коробки игрушки.
Должно быть, поблизости была ферма — в холодном воздухе пахло навозом. Потом он услышал, как где-то в стойле замычала корова. Все это было ему внове, все очень нравилось. Но больше всего его занимали верещатники — таинственные ночные воры, только теперь он их уже не боялся: его успокаивало то, что женщина говорила о них с улыбкой и родители тоже смеялись — значит, не такие уж они страшные и злые, эти воры. И потом, родители ведь нарочно перебрались сюда, поближе к верещатникам. Ведь только о верещатниках и шел разговор все последние дни и недели.
— Вот увидите, мальчугану там понравится, — говорили их городские знакомые. — Он у вас там окрепнет, аппетит нагуляет. Известное дело — верещатники!
И правда — Бен съел целых пять кусков хлеба с маслом и еще три печенины. Так что дружная ватага братьев уже показала, на что способна. Интересно, думал он, далеко они отсюда или нет; наверно, прячутся за теми черными холмами и улыбаются ему, как сообщники, — мол, держись, мы с тобой.
Внезапно ему в голову пришла мысль: что если оставить для них что-нибудь съестное на улице? Тогда им не придется воровать. Они будут благодарны за угощение и ничего не тронут в доме. Он вернулся в кухню. Сверху доносились голоса родителей и женщины, которая помогала им распаковывать вещи. Значит, путь свободен. Со стола уже убрали, и вся грязная посуда была составлена в мойку. Бен нашел буханку хлеба, целый, нетронутый пирог и оставшееся от ужина печенье. Он рассовал печенье по карманам, а хлеб и пирог взял в руки. Потом открыл дверь и по дорожке пошел к ограде. Там он положил еду на землю и принялся отпирать калитку. Оказалось, что это совсем легко: он только поднял щеколду и калитка сама отворилась. Взяв с земли хлеб и пирог, он вышел за ограду на луг. Женщина говорила, что воришки первым делом наведываются на луг — рыщут взад-вперед, высматривают, не перепадет ли им чего съедобного, и если ничего интересного там не окажется и никто их вовремя не спугнет и не прогонит, то могут и к домам подойти.
