— С тех пор многое изменилось, — сказала Мэкки, лихорадочно подыскивая доводы. — Подумайте, в какое положение вы меня ставите?!
— Простите, но меня это совершенно не волнует, — стоял на своем Гордон.
— Хорошо, тогда подумайте о себе. То, что мать Эшли нарушает условия постановления, еще надо доказать. Но если вы самовольно заберете Эшли, то уж точно пойдете наперекор решению суда. Вы что, хотите усилить позицию Бет при решении вопроса о совместной опеке?
— Без дочери я отсюда не уйду. Поскольку вы правильно подметили, что ее не надо будить, я останусь здесь до тех пор, пока не появится Бет.
— Никоим образом! Вы будете в ответе…
— Я буду в ответе только перед Страшным судом. Я не оставлю дочь на попечении совершенно чужой женщины, которая понятия не имеет, как обращаться с маленькими детьми. Надеюсь, вы не собираетесь вышвырнуть меня вон?
— Очень хотелось бы.
— Тогда срочно вызывайте Бет. Как только она приедет, я тут же уеду. В противном случае я заночую здесь.
— Как это?! — всплеснула руками Мэкки. — У меня одна-единственная кровать, и я не собираюсь уступать ее вам… А тем более делить ее с вами. Так что довольствуйтесь этим диванчиком, — сказала она, прикинув на глаз, что рост Гордона около ста восьмидесяти сантиметров. — Желаю вам крепкого сна на новом месте.
— Это все же лучше, чем у себя дома, где я бы не смог заснуть, переживая, как там моя Эшли, хорошо ли ей с Бет. А теперь я спокоен, так как знаю, что с малышкой все в порядке.
— Раз мы с вами обо всем договорились, я позволю себе отправиться наверх и переодеться во что-нибудь домашнее, — сказала Мэкки. — Потом сделаю себе сэндвич, так как с утра ничего не ела, — объявила она и, не дожидаясь, что скажет Гордон, стала подниматься по лестнице. Он остался внизу и молча наблюдал за ней.
Когда Мэкки, переодевшись в старый серый спортивный костюм, спустилась в гостиную, Гордона там уже не было. Она пошла на кухню и увидела, что тот роется в ее холодильнике, доставая свертки с ветчиной и сыром. Салат-латук и помидоры уже были вымыты и лежали на бумажном полотенце у раковины.
— Я смотрю, вы чувствуете себя как дома, — язвительно заметила Мэкки.
— Я тоже почти ничего не ел сегодня. Вы не рассердитесь, если я что-нибудь себе приготовлю? Я мог бы заплатить.
Мэкки вытаращила на него глаза и, достав из буфета хлеб, протянула ему.
— Ладно, ешьте бесплатно… Раз уж вы этим занялись, то приготовьте сэндвич и мне тоже. Только с горчицей, а не с майонезом. А что вы будете пить? — спросила она, незаметно оттеснив Гордона от холодильника. — Молоко? Пиво? Воду?
