Воспоминания посыпались, словно кто развязал сумку с орехами. Припоминались такие мелочи, которые человеческая память не держит на поверхности, а спрессовывает и прячет в далекие запасники.
Как-то мама сказала:
— Черт знает, что за имя придумали девушке — Нинзагза! Это Павлова работа.
— Ниназа, — поправила ее Раиса.
— Я же и говорю! Это их заставили в сельсовете согласиться с этим, а для отца она — Нинзагза. И опять же, ну зовите ребенка Ниной, как люди. Нет — Низа!
А через месяц или два попалась Раисе книжка Ивана Ефремова «Туманность Андромеды», где одну из главных героинь тоже звали Низой — Низа Крит. И вот в этот день рождения Низы она напомнила маме, что имя подруге дядя Павел не сам придумал, что есть такое имя на свете.
— Отцепись! — отмахнулась Мария Сидоровна. — Низа, так Низа. Нам из того воду не пить.
— Хорошо звучит, — сказала Раиса, мечтая о чем-то нечетком, далеком, неопределенном.
— Не всем, значит, так нравится, как тебе, иначе бы ей не придумали прозвище, — вмешался в разговор отец, вывязывая перед зеркалом узел галстука. — Пойду без него, — после нескольких попыток бросил он на диван тоненькую полоску ткани. — Я обычный слесарь, и имею право не носить на себе всякую чертовщину.
— Как знаешь, я тебя не заставляю, — разочарованно согласилась Мария Сидоровна. — А какая у Низы кличка?
— Угадай! — затеял игру Алексей Игнатович.
— Как же я угадаю? У детей такая фантазия, что куда нам, взрослым, к ним.
— Доча, какую кликуху вы придумали твоей лучшей подруге? — спросил отец у Раисы. — Давай, сознавайся на чистоту, — отцу было весело, приятно, что они идут в гости к соседям — тихим, сдержанным людям, к которым он хорошо относился, и сейчас говорил об имениннице со скрытым теплом.
— Креолка, — едва не разревелась девушка. — Это не мы придумали.
— А кто?
— Тайка, ее сестра из Харькова.
— Это Хвыськина внучка?
— Да. Они дружат, когда Тайка приезжает сюда на каникулы. Ей нравится это слово.
— Кому это «ей»?
— Тайке. Она и в письмах Низу так называет. «Креолочка, моя сестричка...» — начинает. Я читала.
— Какая она ей сестричка? Почему «сестричка»? — спросил Алексей Игнатович у Марии Сидоровны.
— Сейчас вспомню. Значит, так, эта Тайка из Харькова приходится внучкой родной тетке Евгении, то есть Низа и Таиса — троюродные сестры.
— Ого! Куда тебе, большая родня. Только какая из Низы креолка? Твоя Тая, — отец обратился к Раисе, — сама креолка.
— А они — роднятся! — воскликнула Раиса, будто попрекая за что-то родителям, и выскочила из комнаты.
