Она ответила тем, что оставила дверь открытой — как приглашение. Бен не мог не принять его.
Джейн остановилась посредине комнаты. Между сведенных бровей легла легкая морщинка. Она передумала? Господи, только не это! Он никогда не был любителем холодного душа.
Настольная лампа легким маслянистым светом освещала комнату. Бен быстро пересек пространство мягкого ковра и, притянув Джейн к себе, осторожно поцеловал.
Пока еще Джейн могла соображать, у нее мелькнула мысль, что она совершает колоссальную ошибку. Когда она подошла к нему в баре, то даже на секунду не могла представить, что в состоянии провести ночь с мужчиной, с которым только что встретилась. Она так и не смогла понять, что с ней происходит, почему она делает то, чего никогда в жизни не делала и не собиралась делать. От поцелуя Бена все мысли исчезли, и она утонула в океане нежности.
Бен мягко подвел ее к стене, которой она коснулась ягодицами. Джейн обхватила Бена за талию, чувствуя под пальцами тепло его кожи. Мышцы спины под тканью рубашки отчаянно напряглись от ее прикосновения, дав Джейн удивительное чувство женского всемогущества. Сравниться с ним мог только опаляющий жар возбуждения, который заставил ее плотно сжать бедра. Прохлада стены противостояла жару тела. Всеми своими чувствами Джейн воспринимала лишь запах Бена, его вкус, его прикосновения. Она чувствовала, как его пальцы ласкают ей живот, который он обнажил, выдернув тонкую блузку из-под пояса юбки; она кружилась в океане страстей, не в силах дать им определение — жажда, вожделение? — которые сконцентрировались внизу живота.
Ответ на этот вопрос потерял всякий смысл в тот момент, когда ее груди легли в чашу его ладоней. Заведя большие пальцы под бретельки бюстгальтера, он стал гладить ее напряженные соски. Застонав, она оторвалась от его губ и, выгнув спину, стукнулась головой о стенку. Она отчаянно хотела чувствовать его прикосновения.
— Попробуй меня. — Неужели она прошептала эти требовательные слова? Джейн никогда не разговаривала во время секса, предпочитая сообщать о своих желаниях только лишь действиями. Может, в этом и заключалась часть ее проблем?
Глухой стон, сорвавшийся с губ Бена, сообщил, что он теряет последние остатки способности связно мыслить. В то мгновение, когда он, склонив голову, стал нежно ласкать округлости ее грудей, и Джейн забыла все свои сомнения — теперь ее переполняло лишь страстное желание.
С мучительной неторопливостью он расстегнул оставшиеся пуговицы рубашки и скинул ее с плеч Джейн. Припав губами к ее соскам, он ласкал их сквозь ткань бюстгальтера. Джейн охватило такое острое чувство наслаждения, что она вскрикнула от потрясения.
