Он почувствовал облегчение оттого, что на основании увиденного в ее квартире сумел убедить себя в их несовместимости.
Сам Броуди Таггерт жил в доме, который вряд ли можно было назвать уютным. Центральное место в его гостиной занимал телевизор. Впрочем, Броуди мог поклясться, что скучает по домашнему теплу и уютной обстановке.
Внезапно на него снова нахлынули воспоминания.
Вот Этану восемнадцать лет. Оба запыхались после полусерьезной — полушутливой потасовки. Этану теперь постоянно хочется доказать свое превосходство, ведь его отвергла подружка Броуди по имени Дарла. И сейчас оба растерянно стоят перед разбитым маминым графином с клюквенным вином…
Броуди внезапно почувствовал себя очень одиноким. Отвернувшись к окну, он посмотрел на свою машину. Ворчунья, приставив нос к стеклу, ждала возвращения хозяина.
Броуди снова осмотрел гостиную, потом перевел взгляд на входную дверь и замер. Он только сейчас заметил, что на двери слишком много замков. В общей сложности замков оказалось четыре, а сама дверь была металлической с недавно просверленным в ней отверстием для глазка.
Только теперь Броуди понял, почему Лила так испугалась при его появлений в магазине в тот вечер. Кого же она все-таки боится?
Если раньше Броуди хотелось побыстрее избавиться от общества Лилы, то теперь он жаждал ее защитить.
— Я пытаюсь выбрать одежду, — заявила она, появляясь в гостиной, — но не знаю, какую. Я еще ни разу не ездила за елкой.
Броуди пристально оглядел ее. На ней были джинсы, свитер и отороченный мехом темно-коричневый жилет. В руках Лила держала бело-розовые рукавички.
— Подходящий наряд, — сказал Броуди таким тоном, будто хотел побыстрее убраться куда подальше.
Лила в свой черед оглядела Броуди, одетого в джинсы, футболку и отделанную кожей джинсовую куртку, и спросила:
— А вы не слишком легко оделись?
Броуди снова приказал себе не смотреть на ее губы и уши.
— На улице не слишком холодно, — заметил он, наблюдая, как она прилаживает на голову розовые наушники.
— Ожидаются сильный ветер и снегопад. Вам следовало одеться потеплее.
— Я сам уже давно о себе забочусь, — буркнул Броуди, — и обойдусь без советов.
Лила покраснела, отвернулась от него и принялась обуваться. Броуди посмотрел на ее сапоги, которые больше походили на арктические унты. На них болтались огромные помпоны. Броуди подумал, что для подобного украшения, наверное, пришлось убить по меньшей мере двух кроликов. И все же одеяние Лилы казалось ему пусть нелепым, но милым.
