Но это еще ничего не доказывает.
Зажужжала муха, и он схватил ее, просто чтобы удостовериться, что моют это сделать. Может, но это тоже еще ничего не доказывает.
В дверном проеме появился маленький мальчик и улыбнулся ему. Он был совсем голый, смуглый, как орех, и очень костлявый. Светлые каштановые волосы его вились, глаза с лукавством следили за Уолли, а во рту не хватало одного зуба. На вид ему было лет восемь-девять, в руках он держал зеленый прутик.
— Доброе утро, мистер Смит! — он улыбнулся еще шире.
Уолли почувствовал внезапное облегчение — никаких больше «светлейших»! — и остался стоять на коленях, потому что так их глаза находились примерно на одном уровне.
— Доброе утро. Ты кто?
— Я — посланник.
— Да? А мне кажется, что ты маленький голый мальчик. Как ты должен выглядеть?
— Как маленький голый мальчик, — он рассмеялся, а потом забрался на стул.
— Надо полагать, что ты — врач, — решил Уолли и с сомнением оглянулся — грязь, клопы, вонь… На больницу не похоже.
Мальчик покачал головой.
— Врачей больше не будет. Здесь их называют целителями, и ты поступишь мудро, если станешь держаться от них подальше.
Уолли сел, скрестив ноги, и ощутил под собой холодный неровный камень.
— Так или иначе, но ты назвал меня «мистер», а значит, все это уже кончается.
Мальчик покачал головой.
— Сегодня ночью ты говорил на языке Народа. У тебя словарный запас Шонсу, и поэтому ты не мог вспомнить некоторых слов. Он был отличным воином, но что касается эрудиции…
Сердце Уолли упало.
— Если бы ты на самом деле был просто маленьким мальчиком, ты бы не знал подобных вещей и не говорил бы так.
Мальчик опять улыбнулся, уперся ладонями в спинку стула и весело взбрыкнул ногами.
— Я ведь не говорил, что я действительно маленький мальчик. Я сказал только, что ты видишь меня таким! Я хочу убедить тебя в том, что это — реальный мир и что ты здесь не случайно.
Улыбка оказалась заразительной. Уолли заметил, что и сам улыбается.
— Пока что тебе это не удалось.
Мальчик шаловливо поднял бровь.
— А женщина тебя не убедила? А я-то думал, что она очень убедительная.
Так он подглядывал? Уолли с трудом подавил поднимавшуюся волну гнева Нахальный мальчишка — еще одна выдумка его больного рассудка, иначе откуда ему знать о том, что произошло ночью?
— Это было самое невероятное, — сказал он. — У каждого человека есть свои мечты, сынок, но существуют же разумные пределы. А это — слишком — хорошо, чтобы быть правдой.
Мальчик вздохнул.
