Задание выполнено. Контрольная аэрофотосъемка подтвердила, что было уничтожено два орудия из трех. Таким оказался салют артиллерии Невской оперативной группы в честь 25-й годовщины Октября.
* * *
И снова приказ. На дивизион возлагалась задача обеспечения разведкой вновь сформированной 67-й армии. Работать предстояло в районах Шлиссельбург, Мга. И мы, конечно, поняли, что наконец-то началась активная подготовка к долгожданной операции — прорыву блокады.
Мы готовимся к наступлению вместе со всеми войсками фронта. С майором В. А. Огурцовым из штаба перераспределяем отряды по полкам. Штаб дивизиона размещаем на командном пункте, в трех километрах восточнее деревни Манушкино. А под КП приспосабливаем добротную, [53] в три наката, землянку. Тут и сосредоточивается вся наша оперативная работа. Здесь мы готовим схемы боевой работы отрядов, отрабатываем тактику подъемов, обобщаем донесения и сводки, издаем приказы и распоряжения, — в общем, все то, без чего немыслима любая штабная работа.
В предстоящей операции важнейшая роль отводится артиллерии. В этой связи нам, воздухоплавателям, приказано тщательно провести повторную разведку переднего края обороны и его глубину. И мы работаем, как правило, по ночам, стараемся не обнаружить себя. Потом получаем задание сделать фотопанораму переднего края. Для этого мы поднимаем аэростаты днем, да и то «уколами».
И вот наконец поздно вечером 11 января 1943 года на КП дивизиона собираются командиры и политработники отрядов. Зыков сообщает о переходе частей 67-й армии в наступление и об обращении Военного совета фронта к воинам армии. Я зачитываю приказ и в торжественной тишине слышу отчетливо каждое свое слово:
— «Вам, доблестным бойцам, командирам и политработникам 67-й армии, выпала честь освобождения Ленинграда от вражеской блокады. Поднимайтесь же, воины, на бой за освобождение Ленинграда, за беспощадное истребление ненавистных варваров-оккупантов, на кровавую расправу с врагом — за жертвы, муки и страдания ленинградцев, за замученных братьев и сестер, жен и матерей, за поруганную землю, за разоренные и разграбленные города и села, за наших погибших друзей и товарищей».
Я вижу возбужденный блеск глаз и волнуюсь, и кажется, что мой голос, звонкий, надрывистый, вот-вот вылетит из землянки и наполнит до краев затаившуюся морозную тишину.
Приказ зачитан. И словно радужный праздник распахивает свои широкие двери, обдает горячим дыханием лица, и они озаряются взволнованно-светлыми улыбками.
