Они всегда просили о согласии на… на поцелуй.
Розалин напряглась, когда смысл прощальных слов Ланселота наконец дошел до нее. Если бы это было возможно, и он бы попросил ее о прощальном поцелуе… Как бы она ответила на его просьбу?
Девушка нерешительно коснулась пальцем губ, думая об этой возможности. Простой намек на поцелуй казался почти таким же предательством по отношению к памяти ее покойного мужа, как если бы она изменила Артуру с сэром Ланселотом.
Ирония этого не ускользнула от нее, и губы Розалин тронула чуть заметная улыбка. Но она не могла перестать думать о поцелуе Ланселота, о том, каким бы он мог быть.
Теплым и нежным, она была уверена. И наполненным вкусом романтики одного из самых благородных любовников прошлого. Она почти чувствовала нежное давление его губ на свои. Жар, не имеющий ничего общего с температурой в комнате, залил ее щеки, и восхитительная дрожь прошла по телу.
— Что-то случилось, милочка? — голос мисс Фитцледжер грубо вырвал Розалин из воображаемых объятий.
Вернувшись с небес на грешную землю, она осознала, что дружелюбное течение болтовни ее хозяйки прервалось, и женщина смотрит на нее с вопросительной улыбкой. Но Розалин понятия не имела, о чем шла речь.
— Я… я, — запнулась она.
— Бедное дитя! Секунду назад вы дрожали, а сейчас ваши зубы стучат, — заворковала мисс Фитцледжер. — Это ужасный сквозняк в комнате. Я его тоже чувствую. Сейчас же добавлю поленьев в огонь.
— О, нет! — воскликнула Розалин, но мисс Фитцледжер энергично вскочила на ноги, пропустив мимо ушей этот слабый протест. Эффи подбросила поленьев в адское пламя, которое уже пылало в очаге. Но действия женщины, по крайней мере, помогли Розалин выбросить из головы глупые мечты о сэре Ланселоте и вернуться к беспощадной реальности.
Она украдкой бросила взгляд на вереницу разнообразных часов на каминной полке и испугалась, что ушла из гостиницы слишком давно, оставив свою бедную горничную присматривать за опаснейшим сокровищем.
Мисс Фитцледжер повернулась спиной, и Розалин подавила постыдное желание схватить свою сумочку и броситься вон из гостиной. Она медленно сползала к краю кушетки, снова пытаясь подобрать слова извинения, когда мисс Фитцледжер испугала ее радостным криком.
— Ну и ну! Я слышу, подъезжает карета, — женщина расплылась в улыбке. — Еще гости!
Розалин не знала, как мисс Фитцлежер могла услышать что-то сквозь закрытые окна и бой часов, которые теперь звонили и исполняли мелодии вне зависимости от часа. Но когда ее хозяйка бросилась через комнату, чтобы выглянуть в окно, Розалин вскочила на ноги. Ее настроение резко улучшилось: прибытие новых жертв для Эффи (предпочтительней назвать их гостями, поправила себя Розалин) давало ей, наконец, прекрасную возможность для побега.
