— Я не красивая.
Элли подмигнула ей.
— Значит, ты давно не смотрелась в зеркало. — Она поцеловала ее в щеку. — Спокойной ночи, — бросила она и поспешила в дом — подальше от загадочного взгляда Джино.
Поднявшись к себе, Элли позвонила своей матери и вкратце все ей рассказала, не упоминая лишь об инциденте в полицейском участке. Она положила трубку, прежде чем мать попросила у нее номер телефона, по которому можно с ней связаться. Лишние расспросы ей не нужны.
Слишком возбужденная, чтобы сидеть на месте, она подошла к открытому окну и выглянула в сад, но не увидела ни Джино, ни его племянницу.
— Синьора Паркер?
Услышав знакомый бархатный голос, Элли обернулась. Джино стоял в дверях. Ей бы следовало уже привыкнуть к тому, что он появляется бесшумно, как кошка.
— Я не слышала, как вы вошли, — растерянно произнесла она.
— Я стучал, но вы, должно быть, глубоко задумались.
— София пошла к себе?
— Нет, к своему отцу. Если она находит в этом утешение, я не собираюсь ей в нем отказывать.
Элли видела Джино, когда он рвал и метал, но его нежность по отношению к брату и племяннице открыла ей еще одну сторону его натуры, о существовании которой она вначале даже не подозревала.
— Спасибо вам за гостеприимство, Джино. Когда я приехала в Италию, я не думала, что окажусь в таком месте, как это. Знайте, что вы можете мне доверять. Я никому ничего не расскажу.
- Если бы я вам не доверял, вы бы уже были в Портленде, — ответил он. — Спокойной ночи.
Прежде чем уйти, он долго смотрел на нее.
В какое-то мгновение ей захотелось окликнуть его и попросить вернуть ноутбук. Если у него есть сетевой адаптер, она сможет просмотреть фотографии и прочитать электронные письма Джима, которые он от нее скрывал. Но она не решилась. У Джино и так забот хватает. Они только вчера похоронили Донату. Этой семье нужно время, чтобы пережить боль утраты.
Элли снова повернулась лицом к окну. Спать ей не хотелось.
Легкий бриз, принесший с собой аромат цветов, взъерошил ее кудри. Прислонившись к раме, Элли почувствовала, что находится в состоянии какой-то странной неопределенности. Она словно перестала быть самой собой, утратила связь с прошлым и будущим и обитала где-то посередине — в краю диковинных цветов, где живет человек, безгранично любящий свою семью. В свете трагедий, которые одна за другой обрушились на Ди Монтефалько, преданность Джино тем, кого он любит, глубоко тронула ее.
Наконец она разделась и легла в постель, но долго не могла уснуть. Перед ее внутренним взором проносился ряд новых образов, и самым волнующим был образ темноволосого мужчины с печальными черными глазами...
