Все еще прерывисто дыша, он прошел в ванную. Отстранение, будто вовсе не с ней происходит это, Стеклова взяла сигарету, спички и закурила. Зашумел сливной бачок, потекла из крана вода. Будь у нее сейчас в гостях родители, парню пришлось бы худо. Дурную мысль о том, что он мог совершить тяжкое преступление, отодвинула прочь: уж очень не походил на злодея. А когда вернулся в комнату, умытый, причесанный, показалось нелепостью подозревать этого черноглазого, со смущенной улыбкой в чем-то дурном.
- Два зуба выбили, гады, - проговорил он, слегка шепелявя и прикладывая руку к губам. - Ничего, я им тоже кое-что поотбивал.
Не совсем приличная и даже хулиганская фраза перебила нервную дрожь неприязнью. В интонациях парня почудилось нечто знакомое, не раз слышанное - так обычно изъясняются подростки, когда набедокурят. Хотя этот вроде бы не похож на инфантила.
- Почему вас занесло именно ко мне?
- Случайно. А может, почувствовал, что здесь примут.
- За вами гнались? Откуда могли заподозрить, что вы здесь?
- По глупости наследил - кровью плевался. Но, скорей всего, позвонили наугад.
Он осмотрелся, все еще прислушиваясь к чему-то.
- Где у вас тут радио?
Вопрос был неожиданным, и Стеклова не сразу ответила. Пока размышляла, зачем ему радио, он прошел на кухню, включил репродуктор и, услышав диктора, досадливо крякнул:
- Эх, музыку, музыку!
- Вам так весело? - недоуменно вырвалось у нее.
- Разве музыка лишь для веселья? - Он потер руки, будто сдергивая с них что-то. - Ну, а радиола, магнитофон или транзисторный приемник - есть?
- Да сядьте вы наконец, успокойтесь. Не до музыки мне. Всю музыку муж унес.
Парень так порывисто рванулся из кухни, что она едва успела отскочить.
- Как можно... как можно без музыки? - бормотал он, бесцеремонно расхаживая по квартире, заглядывая то в один угол, то в другой, будто все же надеясь отыскать какой-нибудь музыкальный предмет.
"Больной, что ли? - мелькнуло у Стекловой. - За ним погоня, а ему, видите ли, музыку подавай".
- Чего мотаетесь, места себе не находите? Или высматриваете, что где лежит?
Он замер, обернулся, и она устыдилась брошенной фразы.
- Извините, вырвалось.
- Ничего-ничего, - усмехнулся он. - Все правильно, все верно.
Внезапно его шатнуло, и он рухнул в кресло, откинув голову на спинку. Лоб заблестел от пота, из груди вырвался хрип.
- Вам что, плохо? - всполошилась Стеклова.
- Ничего, пройдет, - выдохнул он, судорожно вцепившись в подлокотники. Лицо побагровело, веки плотно сомкнулись, колени дрожали. Казалось, он намеренно вдавливает себя в кресло. Это был явный приступ какой-то болезни.
