Многих сотрудников бассейна удивляло и восхищало то, что Айка могла продержаться под водой целых две минуты. С каждым годом она все дольше и дольше задерживала дыхание, и в семь лет ей это удавалось уже до трех минут.
Со временем во многих городах открылись школы-интернаты для жертв вируса "БД". Сдать девочку в интернат означало отдалить от себя, а я этого не хотела. С первых дней ее рождения я была рядом и не представляла, как можно хоть ненадолго расстаться с ней. Сердобольные соседки и приятельницы по работе часто говорили:
- Дай себе хоть небольшой отдых. Даже в отпуск едешь с Айкой. Нельзя же так изматываться.
Им было невдомек, что отпуск без дочери обернулся бы для меня бесцельным, тягостным препровождением времени с постоянной мыслью о ней.
За год я накопила нужную сумму, а летом уезжала с дочкой к морю, где мы снимали комнату. Поначалу меня раздражали сочувствующие взгляды на пляже, когда брала девочку на руки и несла к морю.
Я просила дочку недолго задерживаться под водой - за нами следило много глаз, и всякий раз поднималась паника, когда ее не было дольше минуты. Но Айка очень любила нырять, доставляя тем самым немало хлопот окружающим.
Позже мы стали выбирать для отдыха немноголюдные села, где-нибудь на отшибе, вдали от людей. Битком набитые праздными курортниками городские пляжи навевали грустные мысли о родителях Айки, которые, возможно, сейчас беспечно загорают или катаются на катерах. Нет, я не сетовала на судьбу за обделенность житейскими благами - в конце-концов, сама избрала такой образ жизни и всегда могла порвать с этим. Но как бы я потом жила?
Не сразу решилась отдать девочку в школу - она могла ведь учиться и заочно. Мне хотелось, чтобы Айка не боялась людей, даже если они обидят ее словом или взглядом. С детьми она ладила, и по пути в школу за ней всегда заходили, чтобы отвезти на коляске.
Не скажу, что школьные годы были для нее беспечными. Хотя ее уважали и любили, все равно находился сорванец, который бросал вслед ранящие реплики.
Я подозревала, что Айка сумела придумать для себя свой собственный мир. Нет, она не уединялась от окружающих, активно участвовала в школьных делах, ей поручали выпускать стенгазету и заниматься с отстающими. Но всякий раз, когда кто-либо остро напоминал о том, что она не такая, как все, девочка отгораживалась невидимой стеной. Эта стена была без шипов и колючек, однако мало кому удавалось проникнуть сквозь нее. С другой стороны, я радовалась тому, что дочь создавала внутреннюю защиту от ударов, но в то же время опасалась, как бы однажды она не замкнулась в своей скорлупе.
