- Но уже давно появились люди без рабской психологии.
- Вы имеете в виду таких, как вы? - усмехнулся брат Василий.
- Хотя бы.
- Тогда почему многие из вас с интересом и надеждой все же смотрят в небо?
- Вовсе не из желания обрести хозяина. Нами движет жажда познания истины.
- Здесь-то мы и сходимся с вами.
- А по-моему, наоборот, - возмутился ты, и мне понравилось, с каким пылом продолжал: - Именно здесь наши пути-дорожки разбегаются. Вы признаёте нечто высшее априори, без доказательств, и тем самым выдаете догматичность своей организации. На каком-то этапе человечеству, возможно, и было необходимо это учреждение, как ему нужно еще государство. Даже если бы человек и впрямь был создан "по образу и подобию", не унижал бы он само божество, ставя на первое место страх перед ним, не осознавая себя его частицей и, следовательно, достойным уважения?
- Кто вам сказал, что в основе религии страх?
- А разве история не подтверждает этого?
- В основе истинной религии не страх, а вера. Надеюсь, вы не будете отрицать, что мировая культура взросла на библейской и евангельской нравственности?
- Эта нравственность - плод человеческого разума, поисков и заблуждений людей, а не высшей силы. Ничего, со временем наука станет по-настоящему крылатой и нам откроется такое волшебство материи, что дух захватит, а евангельские чудеса покажутся наивными сказками.
- Порой мне кажется, - задумчиво сказал брат Василий, - что и вы, и мы без толку размахиваем картонными мечами.
- А вы хотели бы картон превратить в сталь?
- Господь с вами, я не о том. Вчера мне попалась на Дерибасовской вот эта книжонка. Называется "Миражи вечной жизни".
- Я уже успел прочесть ее, - сказал ты, недовольно морщась. - Книги подобного рода не дают ничего уму и" сердцу ни верующего, ни атеиста. Даже наоборот. То, что мучило лучших людей всех времен, здесь беззастенчиво предано в руки догматиков.
- Вы имеете в виду мечту о бессмертии?
- Да. Ее нельзя путать с верой в загробную жизнь.
- На ваш взгляд, мечта о бессмертии осуществима?
- В какой-то мере. Возможно, быть бессмертным скучновато, но прожить свой жизненный срок во всей полноте до появления инстинкта смерти, чтобы умереть безболезненно, с ощущением прожитой жизни, как выполненного долга перед людьми и собой - это высокая идея человечества. Она же тянет за собой и высочайшую нравственность. Люди совершенного общества не смогут быть счастливы, осознавая, что фундамент их счастья - миллиарды безвременно оборванных жизней. Следовательно, их наука, искусство будут вдохновляться делом оживления прошлых поколений. Когда- нибудь это и объединит всех людей. Преступно отдавать такую мечту в руки разных сектантов и фанатиков, как делает автор этой книги.
