В отличие от Военного министерства, флотские руководители в принятии решений относительно авиации, не имея специалистов, естественно не могли идти впереди и, по-видимому, ориентировались на не совсем объективную информацию своих военно-морских атташе (агентов). В качестве примера приведем выдержки из оригинального донесения капитан-лейтенанта Погуляева в Морской генеральный штаб о состоянии военно-морского воздухоплавания во Франции от 1 мая 1909 г. «… Об аэропланах и говорить нечего, они ещё не скоро увидят море. Что это не голословно, можно заключить из неудачи, постигшей в этом году назначенные в Монте-Карло состязания аэропланов. Несмотря на десятки тысяч объявленных призов, ни один строитель аэроплана не рискнул принять участие в полётах над морем на аэроплане. Над землей аэропланист может во всякий момент без особого риска спуститься на землю, чтобы вновь затем подняться на воздух. Коснувшись же воды, аэроплан гибнет, а с ним, вероятно, и запутавшийся в снастях и прикрытый аэропланом человек. Не только теперь, когда аэроплан представляет из себя ещё только очень неверную игрушку, но и в ближайшем будущем аппарат этот не в состоянии будет завоевать воздух над поверхностью моря.
…В настоящее время в морском министерстве преобладает взгляд, что все силы и средства министерства должны быть обращены на плавающий флот и особенно эскадры, так как только в них заключается действительная сила флота. Все побочные средства флота рассматриваются министерством как паразиты, живущие за счёт главного органа – боевых эскадр…»
На основании столь эмоционального и «объективного» донесения трудно сделать вывод о реальном видении перспектив авиации. На этом документе имеется резолюция начальника Морского генерального штаба: «Иностранный отд. К сведению ОМО и Оперативного отделов. Я держусь мнения, что нам следует не разбрасываться, а если иметь свой воздухоплавательный отдел, организовать сперва это дело для опытов в одном Севастополе. 7 мая, Эбергард».
С тем, чтобы убедить скептиков и сомневающихся, необходимо было какое-то событие, свидетельствующее о возросших возможностях аэропланов, и способное привлечь всеобщее внимание. Есть основания полагать, что ускорителем, в том числе и для морского ведомства, послужил полёт француза Луи Блерио, который 25 июля 1909 г., избежав морского купания, пересёк пролив Ла-Манш из Кале в Дувр на моноплане собственной конструкции «Блерио-XI», силовая установка которого состояла из трёхцилиндрового двигателя воздушного охлаждения мощностью 25 л.с. Этот полёт посчитали знамением. Рассказывая о новинках авиастроения, пресса все чаще останавливалась на вопросах использования авиации при боевых действиях сухопутных войск и морского флота и необходимости иметь кадровых авиаторов.
