Ким засмеялась.
— Для этого мужчины удобрений было недостаточно.
— Ты права. — Дафна налила ей и себе по коктейлю, потом сделала пару глотков. Текила быстро затуманивала мозги. — Он так поддерживал детский центр творчества. Я думала…
— Ты думала, что сможешь превратить фарш в филей?
Дафна засмеялась.
— Картер Мэтьюз оказал мне услугу, но я никогда ему об этом не скажу. С Джерри пора было порвать. Мне только жаль, что это повлияет на финансирование творческого центра.
— Может, он все-таки вложит в него деньги, из чувства гражданского долга или чего-то в этом роде?
— Нет. Он ясно дал мне понять. — Дафна поставила на стол закуску из китайского ресторана, потом повертела в руках «печенье-гадание». — Знаешь, чего я хочу на самом деле, Ким?
— Кроме выигрыша в лотерею?
— Мужчину, которому я небезразлична. Небезразлично то, что важно для меня. Кого-нибудь, кто… — Она помолчала минуту. — Я не знаю, заполни пробелы.
— Мы проигрываем диалог из фильма с Томом Крузом?
Дафна снова засмеялась.
— Нет. Наверное, я хочу повеселиться, но этого никогда не происходит. Я хожу на работу, возвращаюсь домой и проживаю один и тот же день триста шестьдесят пять раз в году.
— У тебя такой режим уже давно, — мягко заметила Ким.
— Да. Однако сегодня у меня был невыносимый день. Наверное, мне станет лучше, когда я найду нового сторонника творческого центра.
Ким накрыла ее руку своей.
— Не беспокойся, Дакки, ты что-нибудь придумаешь, — сказала она, вспоминая детское прозвище Дафны, образованные из второй половины имени мультипликационного персонажа Даффи Дака. Да и потом ее иногда называли Дакки, потому что, по словам Ким, у Дафны была поразительная способность не терять присутствия духа и избегать катастроф. У нее был жизнерадостный характер.
А теперь все погубил Картер Мэтьюз.
Дафна начала тонуть. Что ж, если она уйдет под воду, то заберет с собой того, кто в этом виноват.
Утром в среду Картер решил изменить положение дел к лучшему. Может быть, даже сделать шаг вперед.
У него ничего не получилось. Дела пошли еще хуже.
Прежде чем он покинул квартиру, позвонил его лучший дизайнер игрушек, разгневанный тем, что Картер отверг «Несчастную киску». Он сказал, что уходит.
Из-за этого звонка Картер опоздал, а чего ему не хотелось, так это срыва расписания. Его нового расписания.
Сегодня утром он надеялся, что окажется в парковочном гараже в семь часов девятнадцать минут утра, в офисе — к семи тридцати. Он взглянул на часы. Восемь часов семь минут.
