— Помогите! — снова позвала она сиплым голосом, но никого не было рядом.
Она сама выбрала самое дальнее от главного корпуса бунгало, надеясь на полное одиночество. Но теперь этот выбор обернулся против неё.
Нужно как-то двигаться, ползти…вызвать врачей…спасти её малыша. Только бы спасти её малыша!
Он всё ещё толкался внутри, и это было слабым утешением.
Уже сейчас Лина вспомнила, что обычно они ведут себя так, когда им не хватает кислорода.
Значит, нужно добраться до больницы, чтобы ему могли помочь там!
Лина посмотрела на песок, на который плюхнулась две минуты назад, и ужаснулась: прямо на том месте, где она сидела было пятно крови.
Следующая вспышка жуткой боли ослепила Лину, и она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
Она прикрыла глаза и попыталась ухватиться за обрывки покидающего её сознания. И услышала то, что не ожидала никак услышать.
Голос Севы, совсем рядом. Такой отчаявшийся…Полный тревоги.
— Господи, киса, Господи! — причитал он, пока Лина ощущала, как её поднимают на руки и несут куда-то.
Она с трудом открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Севы. Он был бледным как полотно, над губой и на лбу — бисеринки пота. Значит, не показалось.
— Стой, — слабо шепнула она, и он приостановился, видя, что она пришла в себя.
— Господи, малышка! Что с тобой? Ты вся в крови.
Она покачала головой, отгоняя дурноту.
— Не знаю, просто больно.
— Где больно? Что болит? — отчаяние в его голосе перебивало все другие эмоции.
— Всё, — выдохнула Лина.
Потом снова перевела дыхание и посмотрела прямо на него.
— Там в моём бунгало, в столике бумажка с телефоном Эрнеста Эдуардовича. Позвони ему.
Её накрыла новая волна боли, и она вся сжалась и застонала.
Лицо Севы стало ещё бледнее.
— Ты только не уходи, Сева! Не уходи…
Сева сжал зубы, чтобы не закричать от страха. Страха, что он потеряет её.
— Я не уйду, киса. Я буду рядом. Обещаю!!
Лина слабо улыбнулась и кивнула. Потом её окутала тьма, и она потеряла сознание.
Сева был раздавлен. Потерян. Не хотел больше существовать.
Лина беременна, и выходит замуж за другого!
И имеет на это полное право, чёрт бы его побрал! Как по правовым, так и по моральным нормам.
Он сам сделал всё для того, чтобы это случилось. Сам отдал её в руки другому, и теперь должен был пожинать плоды своих «трудов».
Сева потёр лицо и вышел из ворот Юриного дома. Он не прощался ни с кем, боялся снова увидеть её и не выдержать. Он мог броситься на колени, умолять о прощении, умолять вернуться к нему. Грозиться, если понадобится, увезти против силы…Но не мог…
