— Как вы себя чувствуете? — встревожился за ужином товарищ Гаврилов. — Вы почти ничего не едите. Не заболели?
— Нет, я не заболел.
— Купаться пойдете?
— Попозже, когда стемнеет. Можно?
— Хорошо, приходите попозже, а я пока отправлюсь один. Я буду на нашем обычном месте.
Товарищ Гаврилов ушел на пляж, а Сын Вождя один отправился в парк. Он нашел в цветнике укромную скамейку среди каких-то огромных кустов с пряно пахнущими розовыми цветами, сел на нее и впервые за этот день попытался собрать свои мысли и привести их в порядок.
Из дальнего угла парка, где были летняя эстрада и танцевальная площадка, доносилась музыка. В детстве его, конечно, обучали игре на фортепьяно и водили на музыкальные концерты, а мама сама прекрасно играла на фортепьяно и пела, но то была совсем другая музыка. Даже приглушенные расстоянием и смягченные шелестящим в листве ветерком звуки, доносившиеся с танцевальной площадки, казались ему грубо-страстными, нагловатыми. С другой стороны цветника слышались бодрые молодые голоса и звонкие удары ладоней по мячу — там играли в волейбол.
Он ни о чем не думал, а только повторял про себя: «Марина… Марина… Марина…»
Ему очень хотелось произнести это имя вслух, попробовать его на вкус, и он негромко, по слогам, произнес:
— Ма-ри-на…
И в ту же самую секунду, как только он произнес ее имя, из-за поворота садовой дорожки вышла Марина. Она шла, не видя его, задумавшись о чем-то, а под мышкой у нее был волейбольный мяч — было похоже, что она шла к волейбольной площадке. На ней были короткие шаровары и белая с синим футболка с черным шнурком у ворота, а на ногах — белые носки и резиновые спортивные тапочки. Ему вдруг показалось, что он слишком громко произнес ее имя и она вышла на его зов из таинственной своей жизни. И вот она идет к нему, а он абсолютно не знает, что ему делать и о чем говорить с нею… Он надеялся, что Марина его не заметит, и только боялся, чтобы она не услышала, как громко стучит его сердце. И она, словно и вправду что-то услышав, вдруг остановилась и тревожно, как ему показалось, огляделась. Но, заметив его, улыбнулась и… подошла к нему.
— Товарищ, можно мне присесть с вами рядом? — спросила она.
Он кивнул — он еще не мог говорить.
— Я вас никогда не вижу на волейбольной площадке. Вы что, в волейбол совсем не играете?
— Да… То есть нет, не играю…
Марина помолчала, подкидывая свой мяч, а потом вдруг спросила:
— Скажите, а чего это вы всегда один или с этим страшным человеком?
