Жалобы на шовинистическую спесь и милитаристскую ослепленность господствующих классов и поразительное сочетание в их общественном поведении холопства с отталкивающим кастовым высокомерием, упреки в стяжательстве, в холодном и бездушном карьеризме,- все это на протяжении многих лет составляло лейтмотив писем Фонтане. В лавине обвинений, обрушиваемых писателем на общественные верхи гогенцоллерновской империи, он умел, однако, различать главное зло, от которого производил все человеческие пороки. «Буржуазный дух является в настоящее время определяющим»,- так писал Фонтане 25 августа 1891 года дочери, и в этом же письме он высказал свое отношение к буржуазии в весьма примечательной формуле: «Я ненавижу все буржуазное с такой страстью, как если бы я был завзятым социал-демократом».
Ценности, презираемые в буржуазном мире, Фонтане искал в другом лагере. Он неоднократно признавался в своих симпатиях к представителям дворянства, в своем влечении к бранденбургскому юнкеру как определенному человеческому типу. «Бранденбургские юнкеры и сельские пасторы, несмотря на их огромные недостатки, остаются моим идеалом, моей тихой любовью»,- так заметил Фонтане в письме к жене от 9 июля 1884 года, и эта «тихая любовь» (в соединении с критикой «огромных недостатков») сложным образом отразилась в его творчестве.
Общественная позиция Фонтане была замечательна в том отношении, что, при всей своей ненависти к «вульгарному денежному выскочке» и симпатии к дворянству, он не питал никаких исторических иллюзий и не выдвигал утопических программ. Он был твердо убежден в необратимости исторического развития и не только не верил в патриархальную идиллию «доброго старого времени», в возможность возврата феодальных, сословно-иерархических порядков, но и понимал социальную пагубность подобных реакционных идеалов. В отличие от многих писателей-современников (например, от Раабе), он не предавался идеализации докапиталистических форм жизни, не испытывал суеверного страха перед городской цивилизацией, а, напротив, всегда приветствовал прогресс и осуждал лица, сословия и классы, не желающие или не способные понять задачи времени и идти в ногу с ним.
Такой исторический реализм вносил определенные коррективы в его отношение к буржуазии и юнкерству. Приятие капиталистического развития сопровождалось отвращением к буржуазии, а известное пристрастие к дворянству сталкивалось со все возрастающим осознанием его исторической обветшалости. Персонажи из юнкерской среды действуют во всех романах и повестях Фонтане. При этом «тихая любовь» писателя к своим героям с каждым годом все больше отступала на задний план перед сатирическим изображением их «огромных недостатков».
