Энджел почувствовала его взгляд и встрепенулась.
— Который час? — спросила она.
— Скоро шесть, — лениво ответил Роури. Ему было хорошо и удобно и не хотелось двигаться. — А что?
Энджел состроила гримаску.
— Если шеф-повар похож на Алана Больера, мне не хотелось бы опаздывать к обеду.
Он неохотно поднялся со стула возле камина, подошел к ней и остановился чуть сзади. Энджел почувствовала себя внезапно совершенно беззащитной. Когда он протянул руки, она не сразу поняла, что он всего лишь хочет взять у нее ребенка.
— Давай я искупаю его, пока ты переоденешься к обеду? — предложил он, когда Энджел передала ему Лоркана.
Энджел посмотрела на свое платье, черное платье, которое она надела сегодня утром. Казалось, это было целую вечность назад.
— Переоденусь?
— Ну, да. — Он не мог сдержаться. Его взгляд медленно скользнул по изгибам ее грациозного тела. — Если, конечно, ты не собираешься идти вниз в этом нелепом наряде.
— Ты хочешь сказать, это было бы лицемерием с моей стороны, — спросила она, — носить черное?
Роури только покачал головой.
— Скорее бессмыслицей, — поправил он. — И это совсем не привлекательно, честно говоря.
Она собралась сказать ему, что пойдет в том, в чем ей нравится, что это вообще его не касается и ей абсолютно все равно, выглядит она привлекательной или нет.
Она хотела сказать все это, пока не почувствовала, что совершенно ослеплена синевой его глаз, и, главное, это была бы слишком большая ложь…
Спустившись вниз по коридору в ванную комнату, Энджел хоть и с трудом, но разобралась в изрядно устаревшей водопроводной системе отеля, и в конце концов все же наполнила себе ванну. Она пожалела, что не захватила с собой флакончик пены для ванн. Пришлось довольствоваться куском жесткого карболового мыла, которое давным-давно использовали для умывания, когда еще не было современных средств.
Снова и снова она воскрешала в мыслях сцену, когда Роури смотрел на нее в комнате так соблазнительно!
Не спеша она вымыла волосы и затем, розовая и распаренная, замотанная в полотенце, с темными локонами, струящимися вдоль спины, направилась к себе в комнату.
И именно в этот момент Роури вышел из своей комнаты, почти обнаженный, с одним только полотенцем, обвязанным вокруг бедер.
Роури подавил тяжелый вздох, сожалея, что не вышел из комнаты чуть позже. Он забыл, как много времени женщина может проводить в ванной. Сейчас это выглядело так, словно он умышленно вышел ей навстречу полуобнаженный. Он должен думать только о погибшем брате, он не смел так сильно желать его жену.
