— Ты уже спрашивала, с тех пор ничего не изменилось.
— Потому что если ты маньяк, то берегись, — продолжает она. — У меня черный пояс по карате. И собака. И дом охраняется.
— За меня можешь не беспокоиться, — отвечаю.
Лифт останавливается. На площадке «П» всего одна дверь. Ничего себе — у них целый этаж!
Мы стоим на коврике с надписью «Добро пожаловать», и Райли ищет ключи.
Что-то мне подсказывает, что пентхаус в таком доме — штука недешевая.
— А чем занимается твой отец?
— Знаешь, что такое фондовые опционы?
— Так, не очень.
— Вот и я не знаю, — признается она. — А он знает. По крайней мере, так думают его клиенты.
Она усмехается. Понятно. Богатый папочка. Райли открывает дверь. Впускает меня.
Райли, я не сомневаюсь, что в моих советах насчет безопасной жизни на Манхэттене ты не нуждаешься, но даже если у тебя фантастическая интуиция и черный пояс по карате в придачу, все равно не стоит приглашать домой незнакомых парней, когда родители в отъезде.
— Я тебе доверяю, — говорит она, показывая мне дорогу в длинной передней. — Не знаю почему, но доверяю.
Ты читаешь мои мысли, да, Райли?
— Ты что, мысли читаешь? — спрашиваю.
Райли хихикает.
— Ты именно об этом и думал? Да, понимаю, наверное, со стороны кажется, будто я веду себя как дура. Но я выросла в этом городе и здорово разбираюсь в людях. Джек, от тебя так и веет уверенностью в себе. К тому же плохие мальчики не читают «Дэвида Копперфилда» за одни выходные. Вуаля!
Боже мой, Райли! Что бы там ни делал твой папа ради своих клиентов, судя по всему, это приносит доход. Мы входим из передней в гостиную — размером с баскетбольное поле и с окнами от пола до потолка.
Через эти окна в квартиру льется Манхэттен. Центральный парк — изумрудные лужайки и синие пруды. Жилые кварталы до самого Гарлема. Эмпайр-стейт-билдинг указывает направление на деловой центр. За парком вздымаются здания Ист-Энда, а дальше блестит Ист-Ривер.
— Ух ты, — говорю. — Вид на миллион долларов.
— Через некоторое время привыкаешь и перестаешь замечать, — вздыхает Райли. — Тут внизу Земляничные Поля. Памятник Джону Леннону. Обожаю его музыку. Его застрелили прямо рядом с «Дакотой».[3] Смотри, какая вокруг бассейна беговая дорожка. Лучшее в мире место для бега — в сумерки, когда огни только загораются. Хочешь перекусить?
Где-то лает пес. Это не веселое игривое тявканье. Скорее низкий сердитый рык. Надеюсь, этого бобика держат на цепи. Может, я и деревенский мальчик, но собак не люблю. У меня их и не было никогда. Да и в голову не приходило завести. Слишком хлопотно. А та псина, которая рычит в квартире Райли, кажется мне особенно неприятной.
