Райли, пойми меня правильно. Есть вещи, которых ты не знаешь, а я не могу рассказать. Во-первых, я спасаю свою шкуру. Во-вторых, у меня осталось всего два чувства — потрясение и горе. Я утратил отца и мать. Детство. И наконец, на свете есть Пи-Джей.
— Спасибо. Очень мило с твоей стороны, но я не могу. В другой раз.
Она надувает губки. Действенный ход.
— Почему?
— Мне сейчас не потянуть шикарную манхэттенскую вечеринку.
— Брось, будет совсем не скучно. Повеселимся. Сходи, сам увидишь!
— Рай, у меня сейчас тяжелые времена.
— Знаешь, Джек, я это, в общем-то, поняла. Именно поэтому тебе и нужна вечеринка.
Я пускаюсь в объяснения:
— Понимаешь, я утром не мылся. Мне не во что переодеться. И вообще я не в форме.
— Помыться можешь у меня. Одежду мы постираем. Что-то мне подсказывает, что после ванны ты очень даже ничего.
— А что скажут твои родители, когда ты приведешь в дом такого бродягу?
Райли пожимает плечами. Удобный случай тряхнуть головой, чтобы откинуть волосы. Что-то у нее с родителями не то.
— Они в Париже, — говорит она, как будто все родители на свете регулярно там пропадают. — Папа по делам. Мама за покупками. Так что в большой старой квартире сейчас живу только я. И мне ужасно одиноко. — Она поднимается. — Ну что, Джек, идешь или нет? Я редко приглашаю дважды и никогда — трижды.
Я тоже поднимаюсь. Прости меня, Пи-Джей. Но у меня в Нью-Йорке только один друг. И мне до зарезу нужен горячий душ.
Улица Сентрал-парк-уэст. Роскошные на вид дома с привратниками у дверей. Бегуны в стодолларовых кедах. Мальчишки на роликах и в дизайнерских очках. Няни с колясками-паровозиками. Парк совсем рядом, буквально у порога. Недешево, конечно. Зато удобно и безопасно.
— Вот мой дом, — объявляет Райли. — Здравствуйте, Чарлз.
Швейцар вежливо кивает:
— Добрый день.
Окидывает меня беглым взглядом и отводит глаза. Открывает дверь.
Темный вестибюль. Бархатный ковер до самого горизонта. На стенах живопись. Пейзажи, море. Что это — жилой дом или музей? Садимся в лифт. Пятнадцать кнопок с цифрами и «П» на самом верху. Райли нажимает «П».
— Я так понимаю, это не парковка, — говорю. — Разве что вертолетная.
— Пентхаус, — отзывается Райли. — Ничего особенного.
— Тебе легко говорить. А для такой деревенщины, как я…
— Может, ты и из провинции, но не деревенщина, — отвечает она. Протягивает руку и гладит меня по щеке. Откидывает волосы у меня со лба. — У тебя хорошее лицо, — говорит она. — Я в людях разбираюсь. Развитая интуиция. Ты ведь не маньяк, правда?
