– Всякой экскурсии отмерен свой срок, – сказал он. – Я вовсе не рассчитывал, что ты с концами переселишься сюда, что пустишь здесь корни. Чужое есть чужое, а родина есть родина…
– Но моя родина там, а твоя здесь, – подытожила Ари. – Какой мир ни выбери, один из нас будет чужаком.
– Можно найти компромисс. Кто мешает перемещаться туда и обратно, как только захочется сменить обстановку?
Ари покачала головой и сказала:
– Не кто, а что. Долг. Чем дальше, тем сильнее не дают мне покоя слова Юргена…
Клаус нахмурился и не сразу смог вспомнить, о ком идёт речь.
– Какие именно?
– Ты даже не помнишь, – молвила Ари с налётом горечи. – А меня они жгут – вот здесь. Я всё время думаю об этом и ничего не могу с собой поделать.
Тут уж Клаус вспомнил… и быстренько, пока Ари не заметила, – ну, Башня Рваная! Ну, удружил, умник хренов! – подавил раздражение. Ощущение, что невидимое небо над головой (то самое, одно на двоих) может рухнуть от малейшего вздоха, очень способствовало обузданию себя.
– А я? – спросил он осторожно.
– А ты стал моим сердцем, – был ответ. – Но сказано: "издавна так повелось, что долг чести и сердце враждуют. Сердце поёт об одном, долг другое твердит, словно гонг".
Клаус сердито мотнул головой.
– Глупости! Вообще, ты не учитываешь кое-чего.
– Например?
– Например, то, что меня никакой такой долг не держит. Я могу хоть с концами переселиться на Седое Взморье… ну, или проводить там большую часть времени. Не настолько сильно я люблю свою… родину-м-мать.
– Это плохо.
На миг Клаусу показалось, что он ослышался. Но постепенно, исподволь углублявшийся контакт с сенсом Ари мгновенно развеял сомнения.
– Почему?!
– Потому что высочайший князь должен уметь любить не только отдельных людей.
– Так. Давай-ка сначала. А то у меня ум окончательно зайдёт за разум. Ты…
– Я, – сказала Ари, – собираюсь узаконить наш с тобой союз. Что-либо меньшее… недостойно. Как мой муж и отец моих детей ты станешь высочайшим князем, а долг князя…
– Стоп!
Едва-едва сформировавшийся заново, тандем дал трещину. А спустя секунду – вообще распался. Наглухо замкнувшись, Клаус отвернулся к стене. Замер. Ари замерла тоже.
Растерянность.
Обида.
Отстранённость.
"Что я сказала/сделала не так? Или надо было ждать, пока свой шаг навстречу сделает мужчина? Или всё ещё хуже, и дело – не в форме, а в сути? Мне казалось, он любит меня… и он меня любит, я не могла ошибиться настолько. Так в чём же дело? Гадай…
Твёрдо знаю одно: я просто не хочу дать ему меньше, и никогда не захочу… а больше – не могу. Я сама, целиком, душа и тело, и княжество в придачу… ничего больше у меня просто нет.
