- Запоминай. Запоминай сразу и накрепко. Будешь выполнять команды, вести себя тихо и делать то, ради чего тебя вывели – мы поладим. Я стану о тебе заботиться: кормить, поить, чистить и защищать. Но если станешь выкобениваться, я тебявыпью. Ясно? Кивни!
Химера поспешно кивнула. Я тут же сменил эмоциональный фон угрозы на излучение тепла и приязни, достав из кармана припасённый заранее сухарь.
- Вот и умница, – шепнул я, одной рукой скармливая ей сухарь, а другой поглаживая чешую на шее. С осязанием у химер Монгра не очень, но само по себе поощрение и ласку они понимают. – Вот и хорошая девочка. Назову-ка я тебя Тигрой. Согласна, Тигра?
Химера кивнула. А я обрадовался уже не напоказ, а по-настоящему. И позволил твари разделить это чувство. После чего вывел её под небесную Пестроту, вскочил на неё верхом и стал ждать Айса, который в соседнем стойле налаживал контакт со своей химерой.
До Тихой Кущи мы добрались на следующий день. Путь в седле показался мне лёгким и приятным – не в последнюю очередь из-за того, что всю дорогу мы с Айсом говорили обо всём подряд… и никак не могли наговориться. Всё же общение с равным, умным, чутким собеседником – это действительно сродни роскоши, именно этого, как воздуха, не хватало мне и в долгих одиноких странствиях по Пестроте, и в вассалах у сеньоров Черноречья.
Некоторых тем мы легко и непринуждённо избегали: Айс как менталист отлично чувствовал, о чём лучше меня не расспрашивать, а я как друид обладал не меньшей чуткостью. Давнее прошлое моего друга (да, теперь я уже с полной уверенностью мог сказать о нём: мой друг), кое-какие личные тайны, его и мои…
Но за пределами запретных областей нас не сковывало ничто.
Совершенно.
Мы говорили о высокой теории магии, о роли архитектуры в формировании психики, об особенностях нечеловеческих разумных видов – тех, которые по личному опыту знал Айс, и тех, с которыми имел дело я. Говорили о канонах красоты и о том, что лежит в их основе. Говорили о преимуществах постоянных странствий над оседлой жизнью – и оседлой жизни над странствиями. О субъективности любых этических систем и релятивизме мышления; о любимых кушаньях и о свободе воли, о фундаментальных отличиях театра кукол от театра масок, о поисках счастья и его природе – и снова о магии, но уже не теоретической, а практической.
Святые небеса, да о чём мы только не говорили!
Но рано или поздно всё заканчивается. Подошли к концу и наши беседы – вместе с дорогой. Когда с очередного холма стали видны на фоне "берёзовой" рощи светло-серые стены Тихой Кущи, мы спешились. И тут Айс неожиданно побледнел.
