Сказано: случайности на море неизбежны. Мораль: будь готов к чему угодно.
А на Ильноу у меня появились далеко идущие планы, и оставлять его наедине с тем же Сеувалем за здорово живёшь… нет уж. Контроль, контроль и ещё раз контроль.
4
"А вот и новости".
"Что случилось?" "Тот самый узел, о котором я сообщал позавчера, обзавёлся… ну, шлейфом. Или не шлейфом, а… нет, не могу определить точнее. Слишком велика неопределённость. И ещё…" "Ну?" "Он переместится. С вероятностью, близкой к единице. Знаешь, куда?" "Дай-ка подумать… так. Я не Видящий, поэтому… не знаю!" "Поменьше язвительности. В точку, где этот узел с вероятностью, близкой к единице, пересечётся с нами. Мы встретимся – лицом к лицу".
"То есть этот самый узел вознамерился явиться прямиком в…" "Именно. И я должен признать свою ошибку".
"Какую именно?" "Я же просил: не язви! Ты знаешь, как редко я ошибаюсь?" "Ну, извини. Просто очень уж забавный у тебя получился… тон".
"Ещё забавнее будет посмотреть на твою реакцию, когда узлы событий переплетутся. А они обязательно переплетутся".
"Каких событий-то?"
"Не скажу".
"Вредина".
"Ты ничуть не лучше, с-сор-ратник!" "Скажи хоть, когда ожидать этого переплетения событий?" "Скоро. Начало – совсем скоро. Конечно, если этот узел-манипулятор не…" Окончание мысли утонуло в хаосе накладывающихся сигналов.
Видящие не могут закрывать свой разум от сканирования менталистами. Но при этом даже самый опытный менталист не имеет шансов понять, что именно скрывает от него Видящий. Тут не то, что сканирование – зондирование не помогает. Маг-менталист, пытающийся раскрыть секреты Видящего, оказывается в положении человека, пытающегося разглядеть один-единственный кадр на киноплёнке, запущенной с тысячекратной скоростью.
Слишком много информации. Никаких шансов.
- Ну и ладно. Раз встреча состоится скоро, подожду. Сюрприз-то хоть будет приятный?
- Да, – второй собеседник тоже перешёл на общение вслух.
- Тогда пусть будет сюрприз. Кстати, как там наш обед?
- Ещё четырнадцать минут… с половиной… и будет готов. Так что если сильно голоден, доставай плошки-ложки. И – жди.
- Не пришлось бы догонять…
- Что?
- Да так, вспомнил одно присловье. Ты лучше за едой следи.
Я – плебей. И плебейство моё неистребимо.
Таким я родился, таким вырос. В этом я укрепился во время испытаний, подбрасываемых судьбой, и таким, очевидно, умру… если вообще когда-нибудь умру, в чём – к моему несказанному удовольствию – есть сомнения.
Разумеется, во мне ни на грош нет почтительного трепета перед вышестоящими. Нет низкопоклонства, карьеризма, угодливости, боязливости и прочих недостатков, связываемых обычно с плебейской подлостью натуры. Кому кланяться магу-одиночке, не имеющему учителя и не состоящему в Гильдии? Кого бояться – неодушевлённых и покорных ему стихийных Сил?
