Вера почувствовала, как у нее зарумянились щеки.
— Знаешь, чего вам всем не хватает? — проговорила она, возвращая чашку на стол. — Чувства такта. Столько лет прожили, а не обзавелись.
Грассатор расхохотался.
Допив кофе, он извлек из Вериной сумки ноутбук:
— Интернет есть?
— Если здесь есть Wi-Fi, а, судя по плакатикам, он здесь должен быть, — буркнула Вера, наблюдая, как шустро он обращается с техникой. — Интересно, каково это — наблюдать прогресс человечества?
— Занятно. Главное — не отстать. Проблема только с дистанционным общением. Мы не можем влиять на людей на расстоянии.
Вера пересела поближе к нему, так, чтобы видеть экран. Грассатор искал какой-то адрес.
— Можно твой телефон? — попросил он.
— И кому звоним? — поинтересовалась Вера, пока рылась в сумочке.
— Своим.
— Ах да, их же еще двое. А ты, кстати, ни разу о них не рассказывал. Интересно, как вы общались раньше, когда не было телефонов?
— Никак. И сейчас никак не общаемся, это первый раз. Я примерно чувствую их место расположения, и если оказываюсь рядом, то забегаю в гости. Что случается редко.
— А говорил, что словно братья. — Вера протянула телефон.
— Братья тоже, бывает, разбредаются по свету.
Грассатор набрал какой-то длиннющий номер, подождал, а затем заговорил, кажется на испанском. Затем набрал другой, а после этой беседы и третий. Наконец, вероятно, попал к нужному собеседнику, но разговор оказался недолгим, после чего сотовый он вернул.
— Лихо вы на разных языках болтаете, — удивилась вера. — Это в вас сразу же знание языков закладывается?
— Нет, учим. Правда, схватываем на лету — это один из способов конспирации, так что гордиться здесь нечем.
Запихивая телефон обратно в сумочку, Вера заметила в глазах Грассатора беспокойство.
— Что-то случилось?
— Пока еще нет. Видишь ли, как я и говорил, все мы шестеро — разные. У каждого с самого начала были свои интересы. Нокс мог показаться своеобразным, но не он беспокоил других больше всего. Один из нас… Мы зовем его Крез, как того царя Лидии, богатейшего человека своего времени. Хотя у него, разумеется, есть и несколько других имен, более стандартных. После воплощения и постигшей нас неудачи он решил, что найдет причину того, почему человечество не желает меняться. Он не отступился от идеи сделать вас лучше, как и Лекс, вот только пошел другим путем. Крез пора зился, насколько люди зависимы от такой, казалось бы, пустяковой условности, как деньги, поразился тому, на что они способны ради денег и с каким маниакальным упорством стремятся обладать деньгами. Он говорил, что деньги — символ животного начала у человека.
