— Господи, да отпустите вы бедняжку! Пусть придет в себя, — с укоризной сказала спутница лорда Рипли.
Понятное дело, лорд Гомфри подозревал ее в обмане, но в этой вежливой просьбе, на первый взгляд, не было ничего предосудительного. Он не хотел предстать тираном перед друзьями.
Он кивнул и наконец разжал пальцы.
— Вестибюль. И не дальше, — с этими словами он похлопал ее по плечу, не зная, что под тканью платья уже проступили синяки. — Я присоединюсь к тебе, если ты не сможешь вернуться сюда.
Угроза в его голосе была столь же явной, что и ледяная злоба во взгляде.
Если она не вернется на свое место, он найдет ее и затащит в ложу силой. Джулиана робко кивнула в ответ. И когда она уже встала и приготовилась выйти, с губ ее вдруг сорвался изумленный вскрик.
В дверях стоял Син, и выражение его лица нельзя было назвать иначе, кроме как «кровожадным».
Святые угодники, это было даже хуже, чем она могла представить!
Гнев, который Син еще удерживал на привязи, хотя и с трудом, готов был сорваться с поводка в любой момент. И Джулиана боялась, что первым делом он набросится на нее.
Алексиус смотрел на Джулиану, и боль предательства жгла его изнутри.
— Если ты не собираешься прыгать с балкона, то спасаться бегством лучше в обратном направлении.
Страх, горевший в глазах Джулианы, выдавал ее так же беспардонно, как и слабые попытки вскинутыми руками отгородиться от него. Еще вчера — да что там, еще час назад — Алексиус сразил бы любого, кто посмел бы поставить честь его любовницы под сомнение. И даже сейчас, видя перед собой безапелляционные доказательства ее измены, он все еще силился оправдать ее.
Алексиус протянул ей руку.
— Идем со мной.
Затравленный взгляд Джулианы переметнулся с него на лорда Гомфри, ставшего сзади нее. Губы Алексиуса задрожали от ярости: «Жалкий трус! Настоящий джентльмен никогда не спрятался бы за спину женщины».
— Леди Джулиане наскучило ваше общество, Синклер, — сказал граф, пятясь к балконному ограждению и выпячивая грудь, точно снегирь. Оставалось только защебетать. — Не унижайтесь сами и не унижайте даму — лучше ступайте отсюда, вам тут не рады.
Не сводя глаз с Джулианы, Алексиус велел Гомфри замолчать одним резким движением руки, рассекшим воздух.
— Это правда? Ты добровольно ушла к этому ослу?
Джулиана старалась не смотреть ему в глаза.
— Мне… Мне нужно с тобой поговорить. Я пыталась… Мой лакей отнес тебе записку…
— Записка ничего не объясняет! — крикнул он, и Джулиана испуганно поежилась.
