Став на колени, он вытер рукавом влагу с подбородка и окинул сладострастным взглядом Джулиану, пока та переводила дух.
Алексиус выскользнул из смокинга и отбросил его на диван. Нарочито неторопливо он развязал шейный платок и расстегнул пуговицы рубашки у горла. Запах ее тела щекотал ему ноздри, пробуждая неутолимый плотский голод.
Затем он расстегнул штаны, обнажив свой вздыбленный пенис, и немного опустил их, открывая ее взору мускулистые ягодицы. Их первое соитие будет молниеносным, лихорадочным, ибо он ждал этого момента слишком долго. А потом он, уже не торопясь, разденет ее и исследует все те волнующие изгибы, что скрывало платье.
Алексиус лег на нее и занял удобную позу меж ее ног.
Джулиана улыбнулась ему, все еще сияя той страстью, которую он в ней пробудил.
— Ты такой греховодник!
Он усмехнулся ее хриплому голоску.
— А ты, моя знойная колдунья, слишком соблазнительна, чтобы я мог тебе воспротивиться. Я должен тобою овладеть.
Алексиус развел ее потайные губы головкой члена. Закрыв глаза и исторгнув жалобный стон, он позволил ее влажной плоти объять его твердый, ненасытный орган.
— Господи!
Тугое, но гостеприимное нутро Джулианы стало бы его погибелью, если б он не совладал с собой. Ему не терпелось заполнить ее целиком; он глубоко в нее вонзался, налегая на нее всей массой своего тела и всеми силами своей похоти приближая член к самой сердцевине.
— Что ты делаешь?! — вскрикнула Джулиана.
Прижавшись лицом к ее плечу и дрожа всем телом, он принимал ее слабые удары. Голова у него еще кружилась от потрясающего открытия — он получил физическое подтверждение тому факту, о котором в глубине души знал с момента их первой встречи. Страстная женщина, лежавшая под ним, была девственницей. Лорд Кид не был ее любовником.
«Белль просила, чтобы я лишил Джулиану невинности», — сурово напомнил себе Алексиус.
Но сестра одновременно заставила его в этой невинности и усомниться, что, по сути, стало ее главным козырем. Ведь поначалу он отказывался исполнить просьбу.
Алексиус с большим опозданием понял, чего боялась Белль: девственность была единственным подарком, который его сестра не могла преподнести лорду Киду. Поэтому она считала невинность Джулианы угрозой, нуждавшейся в устранении.
Алексиус поцеловал Джулиану в плечо. Да, он сорвал ее цветок — но, черт побери, он сорвал его не для сестры!
— Син… — прошептала Джулиана, упираясь руками в его плечи.
Внутренние мышцы ее пещерки напряглись, стискивая его член. Он старался не шевелиться.
