— Чего? — спросил он настойчиво. — Кофе или побыть в моей компании?
— И того и другого, — машинально ответила она и тут же осеклась, видя торжествующее выражение на лице Брана.
— Наконец-то ты это признала, — гордо заявил он и освободил ее руку. — Хорошо, разливай этот паршивый кофе, если хочешь. И расскажи, что ты чувствуешь в связи с событиями прошлой ночи?
Наоми дрожащими руками налила ему кофе.
— Какие конкретно события ты имеешь в виду?
— Конечно, когда пришла Мейган, женщина! Бог знает, как я ее люблю, но в данном случае я бы очень хотел, чтобы она была где-нибудь подальше.
Наоми насыпала в кофе сахар и протянула ему чашку.
— Возможно, она пришла как нельзя более кстати.
— Почему? Ты боялась, что я пренебрегу твоими возражениями и поступлю так же, как и с остальными женщинами? — Он повернулся к ней, в его глазах блестел вызов, от которого девушка зарделась.
— Испугалась я только того, что никаких возражений с моей стороны не было, — ответила Наоми, мучась собственной честностью.
Бран сидел очень прямо, улыбка исчезла у него с лица.
— Ты хочешь сказать, что позволила бы мне остаться прошлой ночью?
Она глубоко вздохнула.
— Не знаю. Надеюсь, что нашла бы в себе силы, чтобы позвать на помощь. Но главное, я поняла, что впредь мне следует избегать подобных ситуаций.
— То есть впредь ты не позволишь мне заходить в твою спальню?
— Вряд ли это актуально. Приступы мигрени, к счастью, бывают не слишком часто.
— А с чего ты взяла, что мне нужен повод?
— Не с чего, а из-за кого.
Бран понимающе улыбнулся.
— А, ясно. Ты думаешь, что я не посмею под ястребиным взглядом Мейган.
— Именно так. — Наоми вздрогнула. — Если такое случится и Мейган узнает, тебя она простит, а меня — нет.
— А почему она простит меня?
— Потому, — спокойно сказала Наоми, — что Мейган, как и все прочие женщины, простит тебе все что угодно.
— И ты — тоже? — спросил он сдавленным голосом.
Наоми вложила свою руку в его.
— Не знаю. И, честно говоря, не хотела бы узнать.
Бран сжал ее руку.
— А мне что-то говорит, что я бы простил тебя, Наоми, что бы ты ни выкинула.
Кровь прилила к лицу девушки. Она терзалась раскаянием, а Бран притянул ее к себе. Он потерся своей щекой об ее и, закрыв глаза, стал целовать ее скулы, ища рот. Наконец их губы встретились, и они забылись в долгом поцелуе, оторвавшись друг от друга, лишь когда в легких закончился последний кислород.
— Наоми положила голову ему на плечо. Ее сердце билось так сильно, что сотрясалось все тело. Если бы она могла ему признаться!
