Нагорная проповедь Христианская контркультура | страница 2



Целью моего исследования, в соответствии с задачами всей серии «Библия говорит сегодня», было желание внимательно «вслушаться» в текст. Прежде всего, я хотел дать ему возможность «говорить» или, лучше сказать, — дать возможность Христу снова произнести свою проповедь, обратившись на этот раз к современному миру. Так, я пытался по возможности полно рассмотреть проблемы, которые проповедь поднимает перед современными христианами. Ибо Иисус дал нам не академическое исследование, рассчитанное лишь на стимуляцию ума. Я верю, Он предполагал, что Его Нагорная проповедь будет воспринята как руководство к действию. Действительно, если бы церковь взяла за основу своей жизни нормы и ценности, изложенные там, она стала бы альтернативным обществом (а именно это и предполагал Иисус Христос) и несла бы миру подлинную христианскую контркультуру.

Я крайне признателен Джону Мейлу, лектору по Новому Завету в Сперджен–колледже в Лондоне, за чтение рукописи и некоторые полезные предложения, а также Френсису Уайтхеду и Вивьен Карри за ее опубликование.


Джон Р. У. Стотт

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ 5:1,2

Введение: в чем суть этой Проповеди?

Нагорная проповедь, вероятно, является наиболее известной частью учения Иисуса, хотя, по–видимому, наименее понятой и уж наверняка труднее всего выполнимой. В этой проповеди Иисус очень точно выразил то, что Он ждет от Своих последователей: какими они должны быть и что им следует делать.

Мне кажется, что выражение «христианская контркультура» предельно ясно отражает Его намерение и четко определяет Его вызов современному миру. Давайте объясню почему.

Годы, последовавшие за окончанием второй мировой войны в 1945 году, были отмечены наивным идеализмом. Жуткий кошмар был позади. «Восстановление» стало всеобщей целью. Шесть лет разрушения и уничтожения принадлежали прошлому; задача же состояла отныне в построении нового общества, основанного на сотрудничестве и мире. Однако разочарование всегда идет рука об руку с идеализмом — разочарование не разделяющих идеала, или (хуже) противостоящих ему, или (еще хуже) его преследующих. Разочарование в том, что есть, подкармливало идеализм того, что могло бы быть.

Мы проходили, кажется, через десятилетия разочарования. Каждое новое поколение было недовольно миром, который достался ему в наследство. Иногда реакция была наивна, но искренна. Так, например, те, кто приносил цветы и расписывал плакат «Любите, а не воюйте», не смогли положить конец ужасам Вьетнама, хотя их протест и не остался незамеченным. Иные сегодня отвергают чрезмерное западное изобилие (которое, сдается, только разрастается за счет загрязнения окружающей среды, эксплуатации развивающихся народов или за счет того и другого одновременно) и демонстрируют свой протест тем, что живут просто, одеваются скромно, ходят босиком и избегают избытка. Вместо подделок буржуазного общества они ищут подлинных взаимоотношений любви. Им чужда поверхностность как нерелигиозного материализма, так и религиозного конформизма, ибо они чувствуют, что существует некая «реальность», гораздо большая, нежели эти банальности, и они ищут это ускользающее «трансцендентное» измерение в медитации, наркотиках и сексе. Они испытывают отвращение к общепринятому представлению о жизни как о гонках и за большую честь почитают устранение, нежели участие. Все это — симптомы неспособности младшего поколения приспособиться к status quo и акклиматизироваться в господствующей культуре. Они не дома. Отчуждены.