Я спешно достаю ручку и записную книжку из сумки. Где мы, какая это станция?
— Вот ракета летит, вот пичуга. И цветок стоит. И нет лучше друга, чем солнца луч, земля, небо. Или просто кусок хлеба, или звезды, или луна, или муж, или жена, или все, что на земле хорошим кажется мне. Ну как, ерунда?
— По-моему, замечательно.
— Я тоже могу сочинить. Я сочиню, а ты меня похвалишь, как Петьку? — Аня думает, морщит лобик, аж вся покраснела от думанья, да ничего не придумывается.
— Мы не проехали,— спохватывается Петя и весьма своевременно. Девочка с собакой, оказывается, уже сошла, вагон опустел.— Я сейчас узнаю.
— Все в порядке, нам — через одну. Ну как, Ань, придумала стихотворение?
— А за анекдот похвалишь? — спрашивает Аня.
— За какой?
— За червячный.
— Нет уж, за червячный мы тебя сто раз хвалили.
— А за рассказ про Францию?
— Это давай,— соглашаемся мы с Петей.
— Во Франции много всякой воды льется из фонтанчика (пить бедняжка хочет). Там есть всякие баранки (проголодалась, а в том конце вагона мальчик аппетитно хрустит баранкой) и очень много там добрых (смотрит на мальчика, может, угостит). Там еще растет клубника и есть зрелая (у нас в саду растет клубника, Аня мечтает сорвать ягодку, но я ей запрещаю под предлогом ее, клубники, незрелости). Во Франции на клубнику льет фонтанчик (хозяйка поливает клубнику из вертикального шланга), клубника, представляешь, не земляника (землянику мы собираем в лесу, это доступно, а вот хозяйская клубника — запретный плод). Во Франции кнопок у нас вот такая гора, представляешь себе такую гору (я не прикрепила к стене некоторые Анины «шедевры», сославшись на отсутствие кнопок)? Я там с моим братиком хожу. Там много всяких розочек. Там никого нету, кто что-нибудь не разрешает (хозяйка всякий раз предупреждает Аню, что к розам нельзя прикасаться, а Аня не переносит запретов, сделанных в строгом тоне). Там все разрешают, даже розы срывать. Я там в доме живу. Он вроде тюрьмы, только с окошками (мне и в голову не приходило сравнение нашего летнего дома с тюрьмой. А на самом деле — серый прямоугольник «с окошками»). И у нас там есть миллион игрушек (Аня временами сердится на меня, что мы не взяли с собой все игрушки). Вот и все. Ну как, хвалишь?
Чудо сколько наплела и не забыла, для чего она все это плела — чтобы похвалили.
— Хвалю. Ты очень интересно рассказала про Францию.
— Больше хвалишь, чем Петьку?
— Одинаково.
Задумалась. Глаза хитрющие. Рот расплывается в довольной улыбке — видно, оценила ситуацию: у Пети как-никак складное стихотворение, а у нее — рассказ. Рассказ сочинить проще, чем стихотворение, а хвалят одинаково.
