— Бросайте трупы в окно! — гнусаво сказал он и стал яростно чесаться. — Я мертвец, — он прикурил сигарету и тут же затушил ее в чашке с остатками кофе. — Такой же, как ты, — ощерился. — Не веришь? Зря. Я просто расскажу, как мы попали в тот городок, кто такая Барбара и зачем программист Кристофер Андерсон по прозвищу Сирота, — он пьяно поклонился, — ходил на виллу. Помнишь виллу? Я ведь знаю… Я все знаю… это меня и беспокоит… — он пососал из бокала. — Сволочи, они же танками!.. А Сирота жив! Тот стервец сгорел, Барбара… дура, зачем она папку взяла?.. А тут Иуда!.. И в полицию! Ха-ха!
— Говори толком! — взорвался Новак. Несмотря на выпитое, он понимал, что все это неспроста.
— Слава цивилизаторам! — заорал Сирота и тихо добавил: — Шизуха косит наши ряды… — он долго смотрел в окно маленькими покрасневшими глазами, потом повернулся к Новаку. — Если бы я мог, кричал бы об этом на каждом углу. Они тогда бы всю страну выхолостили, что им какой-то Сирота…
— Кто — они? — спросил Новак.
— Кто? — беспомощно, но со злой усмешкой переспросил Сирота. — Все вы… цивилизованное стойбище! Но тебе расскажу: должен же Иуда получить свою плату!
Сирота рассказывал долго. А перед тем, как ложиться спать, просил закрыть окно. Новак обругал его и, не раздеваясь, завалился на тахту. Сирота же все мотался по комнатам, гасил и включал свет, двигал столом, ронял бутылки, хлопал фрамугой окна и что-то бубнил. Потом надолго закрылся в ванной. То ли во сне, то ли сквозь сон, Новаку показалось, что в комнате вдруг появилось много народа и все устроили веселую возню при фиолетовых вспышках, а когда он указал им на дверь — дружно высыпали в окно. После этого уже никто не ронял бутылок…
Проснулся Новак совершенно разбитым. Он помнил, что вчера узнал что-то нехорошее, теперь надо вспомнить, что. Все было связано с цивилизаторами и Сиротой… Кстати, где этот тип?
Сирота исчез. Новак проверил по электронному замку: дверь не открывали. Не в окно же он, в конце концов, выпрыгнул! Хотя все может быть, вот только как умудрился закрыть его после?..
Солнце отражалось от стекол соседних зданий, золотился отмытый дождем шпиль мэрии. В вышине серебристой черточкой плыл дирижабль.
Потирая лицо ладонью, Новак подошел к столу, налил из початой бутылки джина и, сморщившись, оглядел комнату. Свинарник, подумал он, как у цивилизаторов. Когда же мы грязи-то натаскать успели, под дождь, что ли, выходили, или к нам кто заходил? Точно, я им еще на дверь указывал, а они надоедливо мигали в глаза, и Сирота верещал дурным голосом…
