Некоторое время все было спокойно, а потом с привязанными к столбам жертвами начали происходить странные метаморфозы. Люди мотали головами, будто приходя в себя после тяжелого болезненного сна. Они удивленно оглядывались по сторонам, дергались, стараясь освободиться от оков.
Выражение тупой покорности на их лицах сменялось запредельным ужасом, по мере того как несчастные постигали, что с ними происходит и где они находятся.
«Проклятый Гунум! — подумал Кулл, безуспешно пытаясь разорвать удерживающие его путы.— Этот изверг полностью снял с людей чары кубурхов, позволив осознать истинное положение дел в Долине Тигров!»
Душная, жаркая ночь огласилась человеческими криками и стонами. Страх, мольба и чисто животный ужас смешались в адскую какофонию звуков. Но крики и стенания несчастных лишь вызвали новую волну ликующего воя у их палачей. На мгновение Куллу показалось, что сбылись его слова и он уже находится в аду. И что вокруг него торжествующе прыгает на задних лапах неисчислимое сонмище адских легионов полузверей-полудемонов. Он помотал головой, стараясь отогнать прочь ужасающее видение.
— Представление начинается! — прорычал ему в лицо Гунум. Глаза гигантского кубурха мерцали дьявольской радостью и нечеловеческой злобой.— А чтобы ты мог им наслаждаться в полной мере,— в руках Гунума, как по волшебству, появился отполированный до зеркального блеска череп,— выпей вот это!
Трое кубурхов вцепились когтистыми лапами в голову Кулла, удерживая ее на месте. Несмотря на стальную хватку кубурхов, юноша умудрился на мгновение вывернуться из рук сторожей. Он изо всех сил вцепился зубами в кисть одного из детей Сооха.
Кубурх от боли потерял голову, а молодой атлант сжимал челюсти все крепче и крепче, пока не раздался оглушительный треск лопнувшей кости. Покалеченный кубурх с воем повалился на спину, но оставшаяся пара намотала длинные волосы Кулла на пальцы, лишив юношу возможности двигать головой.
Глядя на бешеное сопротивление человека, Гунум заходился лающим смехом.
— Никогда я еще не встречал такого неблагодарного гостя,— покачал он головой, отсмеявшись.— Но я все же выполню обязанности хозяина…
Гунум, приблизив чашу с отвратительного вида грязно-бурой жидкостью к лицу юноши, зажал ему нос, а один из кубурхов сильно ударил в подлых. Атлант держался сколько мог, но совсем обходиться без воздуха, увы, было невозможно. Когда в глазах Кулла поплыли огненные круги, а легкие готовы были взорваться от боли, требуя хотя бы глоток воздуха, он был вынужден открыть рот. И тогда Гунум, содрогаясь от дьявольского смеха, влил в уста человека тошнотворное содержимое своей чаши.
