— Вот ею и займись, а потом можешь делать все, что захочешь! — потребовала она, и Таблеткин с несчастным видом полез в портфель за тетрадками. Пока он исправлял неправильно решенные задачи, Елена Антоновна задремала, а соседка приготовила ему вкусный обед и наварила кучу еды на вечер. Потом она сбегала в магазин и в аптеку, за прописанными врачом лекарствами. А еще чуть позже, когда соседка уже вернулась, в прихожей зазвонил телефон.
— Привет! — это был Иван, одноклассник Игната. — Слушай, мне только что Петров позвонил — ему щенка купили! Настоящего далматинца, если, конечно, не врет… Короче, я сейчас за тобой зайду!..
— Погоди, — перебил его Таблеткин, — я только бабушку предупрежу. Иван фыркнул — он всегда считал Игната маменькиным, а точнее, бабуленькиным сынком. Но подождать согласился, и Таблеткин бегом бросился в бабушкину комнату:
— Бабуль, ты не спишь? Я уже все сделал, можно мне пойти в гости к Петрову? Ему собаку купили… Деятельная соседка, расставляющая склянки с лекарствами на тумбочке возле бабушкиного кресла, повернула к нему свое покрытое морщинками лицо:
— Посидел бы сегодня дома. Ты же видишь — бабушке нехорошо. Однако Елене Антоновне совсем не хотелось, чтобы ее любимый и единственный внук лишался из-за нее встречи с друзьями и вообще какой-либо радости.
— Конечно же, сходи! — разрешила она. — Только возвращайся не поздно. Игнат немного помедлил: несмотря на то, что соседка не стала спорить с бабушкой, вид у нее был не слишком довольный, и на мгновение мальчику пришла в голову мысль, что она по-своему права и ему лучше остаться дома. Но ему так хотелось увидеть щенка далматинца, да и вообще он уже давно не был в гостях у Петрова, а тот всегда придумывал такие интересные игры…
— Я не надолго, я скоро вернусь! — пообещал он обеим старушкам и, чмокнув бабушку в щеку, побежал в прихожую.
Он вернулся под вечер, но не очень поздно, как и обещал. И с удивлением увидел, что соседка все еще не ушла к себе, а находится в их с бабушкой квартире. Причем особенно странным было то, что она ждала Игната не на кухне или в комнатах, а сидя на стуле в прихожей…
— Нагулялся? — спросила она сердито, но уже в следующую секунду выражение ее лица смягчилось. — Проходи, я тебе сейчас ужин разогрею.
— Я сам могу разогреть, — Игнат направился к бабушкиной комнате, стремясь поскорее рассказать ей об очаровательном, белом в черную крапинку лопоухом щенке Петрова. — Бабушка не спит, к ней можно? Антонина Николаевна помрачнела. Теперь она уже не злилась на юного Таблеткина. Наоборот, ее голос зазвучал как-то особенно ласково — даже бабушка никогда так с ним не разговаривала:
