— Тут такое дело… У тех валунов, где вечером корову забили, стоит конь с припасами… Если сейчас соберешься, то успеешь уйти…
— Почему? — Казалось, что молодой мужчина ничуть не удивился столь странному предложению.
— Твой знакомец Хаваскатт собрал людей и исчез. Мы обнаружили это только сейчас. С собою они прихватили все, что успели награбить за эти дни, и запасы мяса, которые на всех готовили еще днем. Селяне пока это не заметили, но счет идет на десятки тапп, не больше. Как обнаружат, то постараются отыграться на тебе.
— Как на чужаке, посмевшем прикрывать их во время лесного похода?
— Как на глупом сыне лорда, не успевшем сбежать вслед за сообщниками… Это для меня ты человек, дравшийся с родней плечом к плечу. А для них ты враг, по недоразумению пока не сброшенный в ближайшую канаву с перерезанным горлом…
Молчавший до этого момента незнакомец подал голос:
— Я уважаемого Форкомму давно знаю. И раз он говорит, что тебе жизнью обязан, то готов помочь. Но другие слушать не станут, а сразу за колья возьмутся. Или еще проще, расстреляют из луков, чтобы не поранил кого ненароком…
— Вам надо не обо мне печалиться, — покачал головою Хейдер. — Вам надо следопытов по округе разослать, стоянку дальше в болота перенести, на несколько мелких групп разбиться. А вы обиды считать начали…
— А чего ты хочешь? — удивился худой мужчина, вороша прутиком угли. — Это для тебя неделя-другая здесь как развлечение. А мы тут уже три года в землю ложимся, детей хороним и от поборов отбиться не можем… Люди бы не поднялись так легко, коли терпения еще хоть крошку бы нашли… Но нет сил больше на кровопийц смотреть, вот и вскинулись…
— Это вы против почти безоружных соседей поднялись. Но как вы против латников и королевской конницы встанете? Ведь пока его величество начнет разбираться, лорд и подручные постараются вас в трясину вбить! Вам надо не о моей голове думать, а о своих заботиться! До королевского прощения еще дожить надо… Да и будет ли оно, прощение?!
Из низины раздались крики, замелькали факелы, и кто-то истошно заголосил, надрывая голос. Повернувшись на шум, Форкомма тяжело вздохнул:
— Эх, что ж ты так… Теперь ни я, ни кто другой тебе не помогут. Заболтал ты свой шанс, господин милорд… Теперь тебе все чужие грехи вспомнят и благородное происхождение по капле выпустят…
Придержав коня, седовласый наездник внимательно посмотрел на чернеющие впереди заросли кустарника и отдал команду:
— Привал! До рассвета отдыхаем, часовых менять каждые три хинка… Не стоит лошадей по буеракам калечить…
