Я увидел, что волк оскалился сильней и с ужасом заметил, что его пасть была перепачкана чем-то бурым. Ох, видимо, я буду не первой жертвой на сегодня…
Я схватил болт, а сам арбалет бросил на землю. Зверь стоял слишком близко, чтобы в него можно было выстрелить. Да и толку от этого будет мало. Конечно болт, тоже не слишком поможет, но я хотя бы буду знать, что попытался что-то сделать.
Вервольф заметно напрягся. Видимо ему надоело играть со мной в гляделки. И тогда он прыгнул. Если бы я не находился сейчас в ожидании смерти, то смог бы оценить всю красоту и грацию этого прыжка. Мышцы оборотня были настолько сильными и работали настолько слаженно, что прыжок больше, чем на десять метров дался ему без труда. И, о Боги, каким же он был тяжелым!
Я понял это, когда в конце прыжка оборотень приземлился мне на грудь, подспудно сломав мне несколько ребер и вонзив когти глубоко в плоть. Боль была ужасающая, но это было только началом моих мучений…
Я попытался ударить вервольфа болтом, но он своими капканоподобными челюстями схватил мою правую руку. Жгучая боль разлилась от кончиков пальцев, до плеча; судя по хрусту, кости тоже пострадали. Я закричал и выпустил болт из окровавленных пальцев. Теперь ничто не мешало ему убить меня.
Я чувствовал, как его клыки глубоко вспарывают мою плоть. Как кровь из разорванных артерий разливается вокруг, окрашивая снег в цвет свежей брусники. Как когти волка вонзаются в меня. Какой-то частью сознания я понял, что волк нарочно терзает меня ими; его зубы были значительно острее, а вот ощущения от тупых когтей процарапывающих мясо до самых костей оказались куда мучительней…
Все это не имело значения. Я был еще в сознании, но не видел ничего, что происходило вокруг. Боль мешала ясно мыслить и чувствовать, но, по-моему, оборотень ушел. Каким-то чудом жизнь еще продолжала теплиться во мне, но я прекрасно понимал, что это лишь предсмертная агония. Что мне осталось совсем немного…
Однако мне не суждено было уйти из мира в этот день. Впоследствии я много раз жалел об этом и клял жестокую судьбу.
Не знаю почему, не знаю зачем, но Наставник нашел меня и выходил.
К сожалению, он мог только залечить мои раны, остановить Обращение было не под силу даже ему.
Так я и стал оборотнем. Лаойх взял меня в ученики, чтобы подготовить к жизни вервольфа. Родные и близкие же считали меня погибшим. Думали, что я замерз в тот буран, хотя, тело мое естественно так и не нашли. А я не мог вернуться к ним, доказать, что я жив. Это было одним из правил существования оборотней — нельзя общаться с теми, кого ты знал до обращения.
