, но потом, возвращенный из ссылки, зажил богатым помещиком и генерал-майором. Истопник Василий Чулков всегда, всю жизнь был при Елизавете, спал у порога ее опочивальни, охраняя от могущей быть беды, а заодно утешал в ночных страхах, которые ее частенько терзали. Самый любимый из всех, Алексей Григорьевич Разумовский, пастух из украинского села Лемеши, потом певчий императорской капеллы, попал в поле зрения Елисаветки благодаря удивительному голосу, а в постель – благодаря редкостной красоте и баснословным слухам, ходившим о его мужской доблести. Слухи оправдались с лихвой, и Разумовский уже не покидал постели царевны, а потом и императрицы. Более того – в 1742 году в церкви подмосковного села Перово он стал тайным супругом Елизаветы, и потом, в ознаменование этого события, она частенько жертвовала в ту церковку ризы и воздухи, вышитые ею самой жемчугом и драгоценными камнями.
Впрочем, морганатическому супругу государыни частенько приходилось отодвигаться на самый краешек ее постели, чтобы освободить нагретое местечко для другого человека, которого Елизавете приходило желание возвысить до себя. На счастье, при своей могучей внешности Алексей Григорьевич был редкостно добродушен и уживчив, умел снисходительно относиться к человеческим слабостям. Например, любя карточную игру и равнодушно относясь к выигрышам и проигрышам (это вполне объяснимо, ибо при желании он мог бы иметь в своем распоряжении государственную казну), он дома частенько затевал игру и держал банк, чтобы доставить удовольствие гостям. При этом он позволял беззастенчиво грабить себя, ибо гости открыто мошенничали, играя с ним, либо просто набивали карманы золотом, валявшимся на столах.
Если человек столь широкой души мог прощать посторонним, то, разумеется, он смирялся с кратковременными афронтами, которые устраивала ему Елизавета, – понимая, что надо уметь жертвовать малым, чтобы не потерять всего. Он довольно спокойно перенес появление в вышеупомянутой постели своего младшего брата Кирилла, а затем Ивана Шувалова, которого Елизавета истинно полюбила. Отличаясь от Разумовского образованностью и изысканностью, он был столь же добродушен и широк душой. Ну а постель императрицы тоже была достаточно широка, и в ней вполне хватало места и для Разумовского с Шуваловым, и для новых игрушек, которыми частенько развлекала себя Елизавета.
Когда начинала одолевать скука, она по опыту знала: лучшее средство от нее не богомолье, не бал-маскарад и, уж конечно, не новое платье (эка невидаль!), а новое театральное представление или новый любовник. Желательно – то и другое одновременно.
